Истории, притчи, байки, шутки, статьи

[Везунчик]

Пожалуйста не обсуждайте в этой теме узких вопросов

В этой теме размещаются только собственные произведения.

[Smooth]

Рассказы Константиновича.

Константинович- мой друг, несмотря на большую разницу в возрасте. Окулич Константин Константинович, прожил большую, не долгую, а именно большую жизнь. Родился “ за тым часам” в деревне Чапунь Гродненской области и прожил в ней всю жизнь, за исключением службы в армии . Потерял мать в раннем детстве, говорил, что ее почти не помнил. Отец не пережил стресс, полученный когда немцы сожгли деревню в 42 году. Подросток Костя в войну остался один… Имея образование 4 класса польской школы он отличался светлым умом, феноменальной памятью и золотыми руками, чем заслужил авторитет среди местных жителей и что позволило ему в дальнейшем преподавать труд в местной школе. Жизненным университетом для него была пятилетняя служба в армии под Москвой. Заядлый охотник, рыбак, пчеловод, увлеченный техникой человек, первым в деревне приобрел мотор к велосипеду, затем мотоцыкл, первым стал ловить на спиннинг. Его память хранила множество жизненных историй, которые он с удовольствием повествовал. Жаль, что его уже нет с нами и в память о нем хочу изложить те, которые запомнил.


Вот так порыбачили…

Во время войны Константинович был подростком и жил в деревне Чапунь, а точнее не в самой деревне, а в землянках в лесу недалеко от спаленной немцами в 42 году деревни. Сожгли ее самолеты, так как находится она в Налибокской пуще, в лесах которой базировались партизаны. Дома, как принято в западных областях страны, стояли впритык друг к другу и сгорели все дотла, чему способствовал сильный ветер . Жителям деревни приходилось не жить, а выживать в этих условиях, добывая пропитание любыми возможными способами.
Однажды Костя с другом, лазя по окрестным лесам, нашли здоровенный неразорвавшийся артиллерийский снаряд, скорее всего от гаубицы, так как весил он килограммов 50. Мышление пацанов в военные годы было направлено на одно - как бы чего-нибудь пожрать, соответственно сразу возникла мысль использовать снаряд по назначению – глушить рыбу в Западной Березине. Сделав для снаряда носилки из мешка и двух кольев, ребята с большим трудом дотащили его до крутого берега реки, приладили детонатор и солидный кусок бикфордова шнура, благо этого добра у пацанов хватало. За их суетой с интересом наблюдал пожилой рыбак, ловивший рыбу на удочку на противоположном берегу, периодически бросая замечания типа: ” Не старайтесь, все равно не рванет, если после выстрела не разорвался”.
Наконец, запалив шнур, пацаны попробовали забросить снаряд в воду, но он был слишком тяжел и просто покатился с обрыва в омут. “Дядька, ховайтесь, сейчас рванет”- крикнули рыбаку ребята и залегли в окопчик на берегу, оставшийся со времен Первой мировой. “Вот зас…цы”- ругнулся рыбак, но на всякий случай залег в ямку на своем, более низком берегу, оставив удочки в воде. Шло время, а взрыва все не было – кусок шнура – то длинный приделали. Стали выглядывать: пацаны из окопа, рыбак из своей ямки и тут земля задрожала, река разверзлась на две части, стало видно дно омута и сверху на них обрушились тонны воды. Основная масса воды выплюхнулась на противоположный берег, полностью залила его, заставив рыбака выплывать с проклятиями из своей ямки.
Когда все успокоилось, рыбак безуспешно пытался найти свои удочки, а друзья стали искать рыбу и, что удивительно, не нашли ни одной! Взрыв был такой силы, что перемолол все содержимое омута в труху. Мокрые до нитки, несолоно хлебавши, потянулись друзья к землянкам сушиться.


Не всегда стоит говорить правду.

После войны Константиновича призвали в армию, возраст подошел. Попал служить он в Подмосковье, в Болшево на испытательный аэродром имени Чкалова, как говорили раньше ”самолетам хвосты крутить”. На аккуратного молодого бойца обратил внимание командир роты и стал привлекать его, то помочь по хозяйству, то с ребенком посидеть, пока жена занята другими делами, то есть Костя стал часто бывать у командира дома.
Однажды в гости к ротному пришел офицер- сослуживец. Сели они пить водку, а Костя что-то делал по хозяйству в квартире. Командир говорит гостю:”Вот Костя из Западной Белоруссии родом”, а гость:”Ну ка, расскажи как вас там паны угнетали”.
“Никто нас не угнетал”-отвечает Костя,”Я панов никогда не видел”.
“Как это?”-удивился офицер.” Ну расскажи как вам жилось”.
Костя по простоте душевной и пошел рубить правду-матку:”Отец был кузнецом, на заработках в Америке заработал денег, вернулся, купил пол участка земли, построил дом, женился, развел хозяйство”.
“Ну и что у вас было в хозяйстве?” - спрашивает гость.
“Как у всех - говорит Костя- три коровы, бычки и телочки, две лошади, полтора десятка свиней, куры, гуси под сотню тех и других, пчелы. Во дворе хлев просторный, поветка, баня, птичник, сад, огород- как у всех”.
“Что ж ты, сволочь, врешь? Кому ты сказки рассказываешь? Сгинь с глаз долой, чтоб я тебя больше не видел”- заорал офицер. Одурманенный советской пропагандой, офицер не мог поверить, что в “панской Польше” люди жили счастливо и зажиточно до прихода советов и вовсе не нуждались в освобождении от “гнета панов”.
После этого случая перестал ротный привлекать Костю к домашним работам

.Ночная рыбалка.

Был у отца Кости брат – Ванька Базылев, который жил в деревне Мильва - Березина ниже Чапуни по течению реки. Заядлейший был рыбак, а главное, умелый и удачливый. Голавлей примитивным нахлыстом за одну рыбалку налавливал десятки, которых потом обменивал у Делятичского еврея на табак, порох и другие нужные вещи.
Напросился однажды Костя к нему в напарники на ночную рыбалку остями, или острогой. На носу узкой, верткой лодки укладывали лист жести и на нем разводили яркий огонь из смоляков. Сонная рыба света не боялась, подпускала к себе близко, что позволяло набить ее за ночь немало. Костя должен был гнать лодку веслом, четко выполняя команды Ваньки, орудующего острогой.
Как стемнело, развели огонь и потихоньку поплыли против течения вдоль прибрежного тростника и аира. В начале все шло хорошо. Тишина, плеск воды, не жарко и рыба попадалась, только комары слегка досаждали. Так прошел час, второй, третий. Костя уже устал все время веслить, да и похолодало – стал подмерзать. Расчитывая, что долго рыбачить не будут, телогрейку в лодку не взял, о чем уже пожалел, но терпел, молчал. Уже и полночь минула давно. Костик спросил, скоро ли домой, а Ванька вошел в азарт, колет острогой направо и налево и только покрикивает:”Греби, давай”. Горка рыбы в лодке росла, а силы Костика покидали, уже и не рад, что напросился на рыбалку. Ванька, увлеченный процессом и не заметил, что мальчишка уже совсем выбился из сил и весь дрожит от холода. Так и доплавали до рассвета – Костик стиснув зубы, чтобы не стучали, а Ванька разгоряченный удачной ловлей.
Наконец причалили. С трудом Костик вылез из лодки и побрел в сторону деревни. “Ты ж рыбы возьми” – крикнул в след Ванька, но Костя не ответил и даже не обернулся. Ему бы эта рыба горькой показалась и в рот не полезла. Вернувшись домой, он проспал почти сутки.

P.S. Ванька Базылев прожил на свете 96 лет в здравом уме и на своих ногах и умер совсем недавно. Вот яркое подтверждение того, что время, проведенное на рыбалке Бог в жизнь не засчитывает.

[андрей елфимов]

Притча.
Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.
- Отец, - жеманясь и краснея, сказал старший сын - Мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин. А среди мужчин я больше всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Он такой: такой! он как Бьякуи из 'Блича'! Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника своего мастерства, но: извини, я хочу иначе. Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?
- Папа, - потупясь, сказал средний сын - Мне кажется, я пацифист и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но: извини, я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!
- Папа! - сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу - Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену, умелую хозяйку и заботливую мать своих многочисленных внуков, но: извини, внуков у тебя не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем 'Матисе' и куплю тебе замечательное кресло-качалку:
Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. 'А нужно ли? - подумал он вдруг. - Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!'
- Хорошо, - устало сказал он, - живите как хотите.
:прошло десять лет. Дети жили как хотели, а Мастера Вана это невыносимо отравляло и мучило.
Он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.
- Как поживаешь, сосед? - спросил Мастер Ван.
- Все ли в порядке? Что детишки?
Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:
- Старший сын женился на дочери уездного судьи. Они живут душа в душу, сын хорошо зарабатывает, у них в городе большой дом.
Средний сын служит в императорской коннице на южных рубежах Поднебесной. Он начальник 'длинной сотни' конников. Враги боятся его, как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят.
А дочь - что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков:
- Невероятно! - вскричал Мастер Ван. - Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного?!
Мастер Чжан степенно кивнул.
- Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!
- Я просто сказал им, что если не перестанут валять дурака, я перебью их лопатой!

[андрей елфимов]

Как-то раз к Чингисхану подошла жена одного князя, с просьбой освободить её родных.
Чингисхан сказал:
— Вот, перед тобой стоят твой муж, твой сын и твой брат. Я отпущу только одного, кого выбираешь?
Не задумываясь, она ответила:
— Брата.
— Объясни мне, почему?
Женщина сказала:
— Мужа я могу найти, сына я смогу родить, а вот брата не могу создать.
После услышанного Чингисхан освободил всех троих.
Эту женщину звали Альберт Эйнштейн: :mrgreen::mrgreen::mrgreen:

[Smooth]

Цивиль и Серый

У Константиновича, заядлого охотника, был пес по кличке Цивиль, чистопородный гончак, а у его тестя, не охотника, жившего на другом конце деревни, был пес по кличке Серый, тоже гончак, но не чистопородный. В той деревне не принято было держать собак на цепи. Константинович с тестем жили дружно, бывало по нескольку раз на дню друг к другу захаживали, а с ними и собаки ходили друг к другу в гости со щенячего возраста и крепко подружились, играли вместе, боролись незлобливо и, конечно же, охотились. Бывало выйдет Константинович с Цивилем на охоту, не успеет зайти в глубь леса, а Серый уже рядом бежит. Как он узнавал про охоту в другом конце деревни никто не знает, но редкая охота проходила без его участия. По зверю собаки работали в паре прекрасно, дополняя и выручая друг друга, причем Серый был ничем не хуже Цивиля.
Так было много лет, пока однажды, зять Константиновича не решил покормить собак хлебом, и бросил кусок между лежащими во дворе собаками. В ту же секунду оба пса вскочили и стали, с диким рычанием, остервенело рвать друг друга зубами. Разнять их удалось только окатив ведром ледяной воды из колодца. Изорванные в кровь собаки разошлись по своим дворам. С тех пор дружба врозь, каждый из псов не пускал бывшего друга на свой двор, встречая на подходе глухим рычанием. ”Помирятся”- говорили люди, но шли годы, а вражда оставалась до самой смерти одной из собак.
И только на охоте все было по прежнему. Стоило Константиновичу войти в лес, тут же появлялся Серый и начинал работать в паре с Цивилем как ни в чем не бывало, типа “дружба дружбой, а служба службой”.Природная страсть к охоте оказалась сильнее обиды и неприязни.
Говорят у собак короткая память и слабый интеллект. Вот пример, что это не так.

[Smooth]

Нетерпение.

Было это “за тым часам”, в одной из деревень Западной Белоруссии. Василь, по прозвищу Лисок, собирался косить. Прозвали его так потому, что не имея образования, он отличался недюжинным острым умом, что в деревне считали хитростью. Хитрый как лис - Лисок.
Лискова сеножать была в часе ходьбы через болото, поросшее ивой и ольхой, через которое протекали два рукава речки Шильвянки и находилась в излучине (по местному – норте) реки Западной Березины. Сенокос для сельского жителя дело большое, ответственное, требующее серьезной подготовки, поэтому Василь заранее отклепал косы, выстругал из твердого сухого клена новые зубья для граблей вместо сломанных, проверил крепление кос, нашел менташки. Напомнил жене – Лиде собрать ссобойку, по местному -”лусту”, в которую обычно входил хлеб, сало, лук, изредка кумпяк или что-то еще съестное. К середине дня все было готово и Василь стал маяться нетерпением.
Многие люди, особенно охотники и рыбаки, ощущали его, когда накануне долгожданного события искали, чем убить оставшееся до него время, а оно тянулось очень медленно, вечером не могли долго заснуть или просыпались среди ночи и мучились бессонницей. Так было и с Василем. Умаявшись, ближе к вечеру, Василь предложил жене лечь спать пораньше, чтобы хорошо отдохнуть перед работой и с рассветом сразу двинуться через болото на сенокос. Так и сделали, уснули удивительно быстро.
Проснулся Василь, глянул в окно – светло и давай будить жену, проспали мол. Часов в доме у них не было. Быстро оделись, взяли косы, грабли, воду, “лусту” и вышли на улицу, которая встретила их странной тишиной. Обычно на рассвете во дворах кипит жизнь, брязгают ведра, доят коров, поят и кормят скот, а в этот день тихо.
“Что-то темнеет, Лидя, наверное дождь пойдет” – сказал Василь и они пошли по пустынной улице. В конце деревни им встретился мужик навеселе.
“Куда, Василь, идете на ночь глядя?”
“На ночь” – щелкнуло в голове Лиска.
“А у тебя часы есть? Не подскажешь время?” - ответил вопросом на вопрос Василь.
“Половина одиннадцатого” – ответил мужик.
“Да вот собирались на сенокос с ночевкой, да задержались, вижу не успеем пройти болото до темноты. Пойдем, Лидя, обратно” – выкрутился Лисок. Не дай бог в деревне узнают, что перепутал вечер и утро, засмеют.
После этого случая в доме у Лидии появились часики.

[Smooth]

Воскресенье.
1
Николай Петрович любил выходные, да не то, что любил, он ими жил. Работая чиновником в одной из организаций в Минске и постоянно имея контакт с людьми, которые шли к нему со своими заботами и проблемами, он настолько уставал от общения с ними, что к концу недели не мог дождаться выходных. Не хотелось никого видеть, ни с кем общаться, а не терпелось уединиться, заняться любимыми увлечениями – рыбалкой, охотой, летом велопрогулками, зимой ходьбой на лыжах. Для этих целей и с учетом приближающейся пенсии пару лет назад был приобретен домик на краю деревни в сотне километров от столицы. Петрович любил свою дачу, называл ее «Приют уединения» и практически каждый выходной сюда наведывался. Жену его дача интересовала только в весенне – летний период, когда можно было заниматься огородом и когда появлялись в деревне другие дачницы – подруги, с которыми она с удовольствием общалась. А Петрович на даче никогда не скучал. Всегда находилась работа на участке: обрезка сада, перекопка земли, строительство парников, заготовка дров. Последнюю из названных работ он очень любил и делал ее вручную, как царь Николай II, хотя давно мог себе позволить прикупить бензо или электропилу, считая физические нагрузки при пилке и колке дров полезными для сердца. С сердцем у него были проблемы…
Так и в эти выходные он не остался в Минске, несмотря на то, что «Даниэлла» подсыпала снежку, а в субботу приехал на дачу. Не спеша затопил печку – шведку, заготовленными заранее сухими смоляными лучинами – «растопками», подложил ольховых дров, почистил от снега дорожки на участке. Перекусил, хлебнув пару глотков коньяка из заправленной еще в Минске металлической фляжки. Затем распилил, поколол и сложил дрова на несколько протопок и стало смеркаться. Долог зимний вечер, но слава Богу, телевизор работает, да и почитать есть что. С появлением дачи сюда переехала половина домашней библиотеки. Встал вопрос – что делать завтра? Не прошвырнуться ли по полям и колкам с ружьишком, а вдруг зайчик подвернется? С этой мыслью и заснул под бурчание телевизора.
Наутро Петрович поднялся еще затемно, попил кофейку, сложил свою «пукалку» 16 калибра и высунул нос во двор. Глубоко вдохнув воздух, он почувствовал, как прихватывает морозом волоски в носу.
- Не слабый мороз, - сказал вслух Петрович и подошел к градуснику, укрепленному на углу дома. На нем было минус 22.
- Да уж, лыжи отпадают. В такой мороз в лыжных ботинках можно без пальцев остаться. Придется идти пешком в сапогах, - с сожалением глядя на верные «Телеханы», подумал он.
Для охоты самотопом он держал резиновые сапоги на два размера больше, которые надевал на трое вязанных носков, один из которых был из собачьей шерсти. Из одежды одел термобелье, свитер, камуфляж и военный бушлат.
- Снег глубокий, ходить будет тяжело. Если теплее оденусь – буду потеть, а так будет в самый раз.
На рассвете стартовал. В планах было по дороге дойти до леса, поискать следы на его опушках, затем пройти по сжатому кукурузному полю, обследуя колки, поросшие березой и кустарником, (где же еще русаку быть, как не здесь) и накрутив 5 -7 километров, вернуться полем домой с другой стороны деревни.
Отойдя полкилометра от дома, Петрович обнаружил, что забыл взять с собою мобильник, который был на зарядке в другой комнате.
- Не повезет, если вернусь, - мелькнула мысль и не пошел назад.
На опушках заячьих следов было мало.
- Снег глубокий – отлеживаются, - подумал Петрович, направляясь в поле. – По колено насыпало, конец засухе.
Двигаясь к ближайшему колку почувствовал, что каждый следующий шаг дается все тяжелее, уже и спина взмокла и голова под шапкой, появилась одышка, но отступать не хотелось – надо же хоть пару колков проверить. Упорно шел вперед, пока не потемнело в глазах и ноги стали ватными.
- Что за хрень,- подумал Петрович хватаясь за пульс. Сердце трепыхалось, словно раненая птица, без всякого ритма с ужасающей частотой.
- Мерцалка… Как некстати… А где же таблетки? Таблетки дома в кошельке... Похоже, конец,- подумал Петрович, теряя сознание…

2

Владимир Иванович не любил выходные. Он любил свою работу лесника, лес с его обитателями и чувствовал в нем себя хозяином. Знал свой обход досконально, где какие проблемы с лесом, где типограф попортил ели, где ветром завалило деревья, где снегопадом обломало верхушки, где тропы беляков и косуль, где ягодники и грибные места.
А что дома в выходной? Сварливая жена, телевизор и диван – тренажер для живота.
- Куда девалась та ласковая, нежная Маша, которую полюбил тридцать лет назад? Теперь все не по ней, к мелочам цепляется, постоянные упреки и замечания. Вот и в этот выходной дети из города не приехали, не привезли внука Сашку, опять сидеть в четырех стенах и слушать «вынос мозга», - думал еще лежа в постели, Иваныч в воскресенье утром.
- Говорят, что в Сосне видели самовольные порубки, надо бы пойти посмотреть, - сказал он жене за чаем.
- Тебе что, рабочих дней не хватает лесом заниматься? Займись в выходной домом и хозяйством. Скотина не ухожена… Лишь бы из дому вон.
Добросовестно выполнив указания жены, ближе к обеду Иваныч натянул бушлат, шапку с лесной кокардой, валенки, свиснул Душмана – черную собаку, похожую на лайку и вышел за ворота. Никаких порубок в Сосне не было, выдумал он это, что бы дома не сидеть, но пошел почему-то именно в Сосну – так назывался редкий сосновый лес на песчанике. Выйдя на опушку, заметил человеческий след, совсем свежий, сегодняшний.
- Кто это интересно, здесь шастает по такому морозу, - задал он себе вопрос и пошел дальше, пересекая эти следы. – Похоже охотник - следы рассматривал. Надо будет посмотреть куда он дальше пошел.
Душман весело бегал по пушистому снегу, видно было, что он наслаждается прогулкой с хозяином – рот растягивала собачья улыбка.
- А еще говорят, что звери лишены эмоций. Дурачье…,- думал Иваныч, глядя на собаку и у самого настроение поправилось, лицо разгладилось, промелькнула улыбка. День был ясный, солнечный, мороз чуть спал, но был явно ниже минус 15.
- Лес в такую погоду просто волшебный, как в нем хорошо, - с такими мыслями в очередной раз выйдя на след человека на опушке леса, Иваныч, по его направлению через поле к колкам, окончательно определил, что это охотник. Никто другой по полю ходить не будет, нет смысла. Душман, отбежавший довольно далеко, вдруг остановился и пристально уставился в одну точку. Зрение у лаек очень хорошее, а что Душман лайка, пусть не чистопородная, Иваныч не сомневался. Приглядевшись, он тоже заметил что-то темное на белом снегу среди поля, а здесь на кукурузном поле всегда было ровное место.
- Может подранок лег, надо посмотреть,- мелькнула мысль и он двинулся к этой темной точке. Поняв без слов намерения хозяина, Душман рванул бегом по снегу туда же. Через пару минут он уже был на месте, послышался лай. Иваныч, ускорив шаг, обратил внимание, что утренний след человека ведет туда же и недоброе чувство всколыхнулось в душе…
- Труп, - подумал лесник, глядя на неподвижно лежащее на снегу, тело с бледным, почти белым лицом. – Это же дачник из нашей деревни. И что теперь делать? Надо проверить пульс.
Дотронувшись до ледяного запястья охотника своею рукой, лесник не ожидал что-то нащупать, но пульс, хоть и слабенький, был.
- Слава Богу, живой, надо спасать,- Иваныч встряхнул человека и тот открыл глаза.
- Помоги, - прошептали замерзшие губы. В горячке лесник схватил охотника за бушлат и попробовал взвалить его себе на спину. Это получилось. Удалось и сделать пару сотен шагов по полю в сторону деревни, но этот порыв вытянул из лесника все силы и они оба рухнули в снег.
- Так дело не пойдет, я сейчас тоже трупом лягу, - задыхаясь, прошептал сквозь зубы лесник. Отдышавшись, вспомнил, что уходя из дому сунул в карман мобильник, достал его и набрал 103. Связь работала нормально и девушка, записав со слов Иваныча что и где случилось, коротко сказала. – Держитесь, выезжаем.
- Минут за тридцать приедут, - прикинул лесник, надевая свои рукавицы на ледяные руки охотника. Тот опять открыл глаза и прошептал – Я ни рук, ни ног не чувствую.
- Это не беда, главное, что живой. Потерпи, помощь уже близко.
- Спасибо, что не прошел мимо, не бросил.
- Как я мог пройти мимо? Тут животное жалеешь, а ты же человек.
Со стороны деревни появилась темная точка и стала быстро увеличиваться в размерах. Это, вырвавшись с дороги на простор заснеженного поля, гребя двумя ведущими мостами, на полном газу разметая в стороны вихри снега, мчался УАЗик скорой помощи.

[Smooth]

Мастер – класс

На эту рыбалку я не собирался, так как накануне попал на масленичное застолье и думал после него отоспаться. Но кот Мишка, начиная с четырех утра, каждые 10 минут стал драть когтями мой диван, типа «вставай – рыбалку проспишь» и, к пяти часам мое терпение лопнуло. Глянув в окно на трубу котельной и определив, что ветер северный и довольно сильный, решил поехать на Заславское водохранилище, к островам, чтобы прикрывшись ими от холодного ветра, комфортно расположиться и провести время на льду.
К девяти утра ставки возле Лосиного острова на глубине 2 – 2,5 метра были сделаны и я приступил к созерцанию окрестностей и ловле на мормышку мелочевки. Во время этого процесса прилетела синица и пронзительным писком, смело приближаясь вплотную ко мне, потребовала угощения. От кусочка хлеба презрительно отказалась. Тогда я предложил ей на выбор все, что было у меня в пищевом контейнере и мотыля. Выбор был сделан в пользу сыра, который она сперва щипала на месте, сидя на краю контейнера, а затем, схватив кусок весом с себя, полетела в сторону острова. Силенок у нее хватило метров на двадцать полета, не удержала «заявленный» вес и сыр упал в снег. Потом она вернулась и попробовала и колбаску, и ветчинку, и мотыля – все пошло, кроме хлеба.
Наблюдая за синицей, а затем за кивком удочки, я не заметил, как параллельно моей линии ставок, но дальше от берега острова, на глубине 4 – 4,5 метров появилось еще два ряда из десятка жерлиц. «Пас» эту стайку жерлиц пожилой, довольно плотный человек, явно за шестьдесят. На удочки он не ловил и откровенно маялся от безделья, прогуливаясь по льду и подходя к рыболовам перекинуться парой слов. Дошла очередь и до меня. Подумал – сейчас этот «пастух» достанет меня своими вопросами. Впору возить с собой табличку на спину с текстом «тока пришел, на мотыля, семечками с панировкой и т.д.». Действительно, подошел, поздоровался и стал задавать стандартный в такой ситуации набор вопросов. Я нехотя отвечал, походу думая, – Хоть бы у тебя ставка загорелась. Глянул в даль – горит, о чем ему и сказал.
- Ну что, пойдем посмотрим? – предложил он мне и, не торопясь, направился в сторону зовущего флажка. Я был удивлен потому, что привык, увидев горящий флажок, «сдавать стометровку» - быстро бежать к ставке и подсекать сразу при вращении катушки.
- Почему не спешите? – спрашиваю. – Наколется ведь и выплюнет.
- Не наколется, у меня двойники.
- Поводок почувствует и бросит, - говорю.
- Нет поводка, - отвечает. – Сдвоенная леска.
Подошли к жерлице, леска не размотана, катушка не крутится.
- Бросила, - обмолвился я, а он – Постоим немного тут.
Простояли минут 5 – 8, за разговорами о былом глядя на катушку и тут она провернулась на пол оборота и опять остановилась.
- Ну вот, а ты говоришь бросила, - сказал рыбак, достал черпак и стал аккуратно разбрасывать, защищающую лунку от мороза, горку снега. А катушка тем временем, повернулась еще на пол оборота.
- Разворачивает во рту головой в глотку, - прокомментировал он, доставая из сапога багорик и укладывая его на лед справа от лунки, а катушка опять шевельнулась.
- Ну и выдержка у него, - подумал я. – Даже у меня уже адреналин попер, а он совершенно спокоен.
Наконец, минут через двадцать после сработки ставки, щука пошла, уверенно и без остановки разматывая леску. Рыбак дождался пока она смотала почти всю, взял в руки ставку, держа за катушку выбрал слабину и размашисто подсек.
- Сидит, судя по рывкам не маленькая, - и стал медленно, с периодическими остановками, выбирать леску, отдавая часть ее при сильных потяжках щуки. Длилось это «перетягивание каната» пару минут, а казалось долго. Лунка рыбаком была очищена не полностью, в ней оставалась снежная пробка. Стоя над ней, я ждал развязки – когда появится в лунке щучья голова, но первым появилось грузило, свинцовая оливка, и рыбак прекратил выборку лески, держа ее натянутой в одном положении левой рукой. В правую руку взял багорик и запустил его в лунку вслепую, прямо под снежную пробку. Малозаметное движение рукой и в ту же секунду на льду оказался великолепный экземпляр щучьей самки, навскидку килограмма на три.
- Поздравляю и спасибо, - сказал я, пожимая рыболову руку.
- А за что спасибо?
- За мастер-класс. Давно не видел такой красивой работы, - ответил я, пробуя заглянуть щуке в пасть. Живец был в глотке, а крюк почти в желудке, сдвоенная леска целая.
- Часто ли бывает обрез лески зубами?
- Бывает, конечно, на десяток пойманных одна обрежет, но зато редко бросает, - улыбнулся мастер.
На этом мы расстались, я вернулся к своим ставкам, посидел над лункой еще пару часов, дергая окушков и плотвиц, обдумывая и анализируя увиденное и собственный опыт. Щук в тот день я не поймал, но рыбалкой остался доволен. Она состоялась благодаря коту Мишке.
Конечно, такой способ ловли на жерлицы приемлем на крупном, глубоком водоеме, типа Нарочи, Мяделя, Свири, Лепельских и Ушачских озер, где на акватории нет трости и закоряженности, куда может забиться щука после поклевки. Если же ловить на небольших, заросших прудах или закоряженных реках и старицах, а так же при ловле вплотную к стене трости, то, все-таки, лучше использовать тройник и «сдавать стометровку» при каждой поклевке, не дожидаясь полной размотки лески и пока щука залезет в дебри, откуда, чаще всего, ее уже не выдерешь, а еще и снасть оборвешь.
Сдвоенная леска хороша во второй половине зимы, при слабой активности щуки, к тому же, застежки на заводских поводках имеют свойство расстегиваться при вываживании рыбы в последний момент, что ведет к досадной ее потере.
Тройник, бесспорно, зацепистее двойника и при ловле на ставки накоротке он предпочтительнее. Не раз у меня были случаи выдергивания, изрезанного в лапшу, живца из щучьей пасти при использовании двойника. С тройником это бывает редко.
Вот я и приблизился к возрасту рыбака, когда-то давно показавшего мне мастер-класс, не могу уже бегать «стометровки», поэтому в арсенале у меня появились жерлицы с двойниками со сдвоенной леской.

[Smooth]

Условный рефлекс.

Мой отец, Гладкий Георгий Васильевич, был доцентом кафедры зоологии БГУ. Здесь я не буду пересказывать его биографию, хотя она очень насыщена событиями и интересна. Его воспоминания, записанные им самим в конце жизни в несколько общих тетрадей, достойны внимания широкого круга людей, знавших его и в будущем при наличии времени, попробую сделать их доступными. Основные биографические сведения о нем есть на сайте БГУ о его выпускниках и сотрудниках, но сейчас я коснусь только одного аспекта трудовой деятельности отца.
Руководство подготовкой дипломных работ выпускников биофака – задача, которую приходилось решать отцу ежегодно. Он специализировался на ихтиологии, соответственно и темы дипломных были о рыбах. Ну и как студентке, (а девушек на факультете было подавляющее большинство), набрать материал для последующей обработки, анализа и изложения результатов в дипломной работе? Одно дело на Нарочи: шла студентка с бумагой из БГУ на Нарочанский рыбзавод и отбирала материал из уловов, доставленных с озер Нарочанской группы, а как быть с водоемами, где нет рыбхозов? Самой ловить рыбку? Конечно, большинству студентов это было не под силу. Приходилось отцу эту задачу по набору материала брать на себя. Сперва он пробовал привлекать к этой работе самих дипломников, но толку не было – большинство видело сеть впервые в жизни, обращаться с нею не умели и он перестал брать их на выезды.
В 1976 году отец приобрел «Жигули», что значительно упростило вопрос доступности водоемов. К этому времени ему уже было за шестьдесят, самому ставить сети тяжеловато и он, зная мое увлечение рыбалкой, начал привлекать меня к выездам по выходным, а в дальнейшем я стал основным рыбаком. Никто другой не мог поставить сети лучше меня. Ежегодно, до начала лета отец запасался разрешением на научный лов рыбы – гербовой бумагой с множеством синих печатей и согласований министерств и главков, позволяющей ловить рыбу сетями, то есть, с отступлением от действующего законодательства. Для лова у нас была лещевка – трехстенная «путанка» с крупной ячеей, высотой метра два и длиной семьдесят метров, «путанка» поменьше и по длине и по размеру ячеи и несколько «жаберниц»- одностенок для ловли плотвы и другой более мелкой рыбы. Этих сетей обычно хватало для отлова 15 – 20 килограммов рыбы за выезд, редко попадалось больше, а больше и не надо было, слишком много с нею возни. Моей задачей являлся лов: выбор места, постановка и снятие сетей, выборка из них рыбы, приведение сетей в порядок после лова, а задачей отца отбор и обработка материала: замеры длины и других параметров каждой особи, взвешивание, отбор чешуи в бумажный пакетик, определение пола, что предполагало вскрытие брюшной полости, запись всех этих данных в журнал. В общем, работы хватало, вдвоем не справиться и я брал кого-нибудь из друзей на помощь – грести в лодке, выбирать рыбу из сетей, собирать дрова для костра, записывать в журнал данные, которые отец диктовал. С резиновой лодки сети ставить неудобно, особенно громадную лещевку, поэтому приехав на водоем, первым делом ехали в ближайшую деревню на берегу за деревянной лодкой, хозяину которой платили трешку за ее эксплуатацию. Редкий хозяин лодки, узнав для чего она нам и что это совершенно законно, не попросился поучаствовать в такой рыбалке тем более, что отец у костра обычно наливал всем участникам по рюмке ректификата, который местные называли «чорт».
Одним из основных водоемов, требующих ихтиологического изучения в те годы, было недавно построенное и заполненное Вилейское водохранилище, данных о видовом составе рыб, численности их популяций и динамике развития которого не было, так как водоем был совершенно новый. Эти сведения нужны были в первую очередь отцу, как ихтиологу и в дальнейшем легли в основу его научных статей и печатных работ, а во вторую очередь дипломникам. Вот его то мы и облавливали в течение ряда лет в самых разных местах: возле Сосенки, Рабуни, Матчиц, Чижевичей, рыбозаградителя, в верховьях, везде, куда могли пролезть по бездорожью наши «Жигули». Молва о нас разнеслась по всем окрестным деревням и местные рыбаки считали за честь порыбачить с «профессором» - так они называли отца.
Однажды мы решили порыбачить возле Рабуни, заехали в деревню, договорились насчет лодки, что ее за трояк пригонит к кладбищу на полуострове местный житель Николай, а сами поехали туда разбивать лагерь и готовиться к рыбалке с ночевкой. Были мы втроем: отец, мой товарищ и я. Николай, пригнавший лодку тоже остался с нами добровольным помощником. Все складывалось удачно – погода хорошая, русло подходит близко к берегу и я удачно выставил лещевку и вторую «путанку» на глубине, а "жаберницы" на бровке. Поставили палатку, посидели у костра, перекусили, хлебнув по глотку «чорта» и Николай ушел домой спать, сказав, что на рассвете придет помочь и затем забрать лодку.
На рассвете, с приходом Николая, я снял сети, в которые набилось много леща до килограмма весом и в одностенки плотвы. Другой рыбы почти не было. Доставив улов на берег, мы втроем стали вынимать рыбу из сетей. Работа эта долгая и нудная. Бывает рыба так перекрутит дель с режью, что с одной возишься несколько минут, чтобы достать. Отец, как всегда, застелив клеенкой крышку багажника машины, устроил себе рабочий стол и приступил к замерам и отбору материала. Все это хорошо просматривалось с воды, так как мы перебирали сети на песчаном пляже, чтобы сучки и травинки не цеплялись за дель.
Вдруг наш Николай, ни слова не говоря, все бросил и со всех ног помчался в прибрежные кусты. Не поняв вначале чего он испугался, мы обернулись к воде и увидели, что к нашему берегу на полном ходу, стелясь в глиссе по воде, мчится «Казанка». Я догадался, что человек в ней – инспектор рыбнадзора. Шел он красиво, напоминая одинокого всадника, летящего во весь опор. Полагаю, что это был психологический ход с его стороны, так как, глядя на него возникали мысли о неотвратимости наказания и невозможности скрыться. Видимо, издали высмотрев в бинокль, чем мы занимаемся, он применил эту свою коронную атаку и был удивлен почему убежал только один. Раньше разбегались все, побросав орудия лова, а эти как разбирали сети, так и продолжают.
- Что здесь происходит? – задал вопрос инспектор представившись, когда лодка ткнулась в берег и он выскочил из нее.
- Извините, руки в рыбе, - ответил отец, здороваясь. – Саша, покажи разрешение.
- Научный лов, все законно,- сказал рыбнадзор изучив досконально документ. – А почему же тогда один убежал?
- Условный рефлекс, - улыбнулся отец. – Не смог пересилить страх местный помощник.
Посмеявшись вместе с нами, инспектор залез в лодку и отбыл.
Через пару минут из кустов, не поднимая глаз, вылез Николай.
- Чего же ты убежал, ведь все законно? - спросил отец.
- А черт его знает. Как увидел, его летящим над водой, так ноги сами понесли,- смущенно ответил Коля.

[Ямата-Сан]

Smooth, спасибо за Ваши рассказы.

[Smooth]

Старик и Море.

Сергеич – пенсионер со стажем. Вышел на пенсию полтора десятка лет назад, как и положено, в шестьдесят. Годы давали себя знать физически и он ненавидел себя немощного, неспособного уже сделать то, что раньше делал с легкостью, однако, в душе не чувствовал себя стариком. Впервые осознать свой реальный возраст заставил вопрос, который задал ему лет двадцать назад незнакомый мужик, лет под сорок.
- Как улов, отец? – спросил он Сергеича, обгоняя его на дамбе Заславского водохранилища.
- Какой я тебе отец? Я же еще молодой, - было первое желание ответить, но в ту же секунду, осознав свой возраст, он смешался и ответил что-то односложное.
- Действительно, я бы мог быть его отцом, - засела в мозгу мысль. – Я уже старый.
Мужчина, становясь старше, продолжает жить привычной жизнью, сложившимися интересами и увлечениями, что позволяет ему чувствовать себя намного моложе реальных лет, не замечать, что годы то ушли. Увлечением, а лучше сказать страстью Сергеича была рыбалка.
Вот и сегодня, выйдя из семичасовой электрички на остановке «Минское Море» и пропустив вперед, всегда спешащий рыболовный десант из двух сотен человек, вооруженных бурами, громыхающих ящиками, он неторопливо направился к дамбе.
- Далеко не пойду. Дойду до шестого фонарного столба на дамбе, а от него полкилометра на «Юность» и сяду, - думал старый рыбак.
Много повидавший бур с облезлой краской на шнеке тащить было тяжело, но Сергеич не мог позволить себе выйти на лед невооруженным и просить у кого-нибудь его просверлить лунку. Он считал это моветоном, можно и на грубость нарваться.
- К сожалению, у следующего поколения белорусов не воспитано уважение к старости, - думал старик, медленно двигаясь к намеченной точке. – Если старик, то сразу на ты, и разговор обычно, как с неполноценным, пренебрежительно – насмешливый.
Однажды Сергеич рыбачил на платном пруду. Заплатил червонец, накачал лодку и стал спиннинговать, а поклевок все нет. Подплыл к руслу, где на дне затопленный кустарник, а прямо над этим кустарником заякорился рыболов и швыряет блесну во все стороны, окупировав самое клевое место. Сергеич, не подплывая близко, стал делать забросы, чтобы хоть чуть-чуть захватить затопленные кусты, в то же время не мешая рыбаку, а тот назло забросил так, чтобы лески перехлестнулись.
- Ну что, дед, докидался? Отцепляй теперь, - и начал во все горло кричать своему другу, который рыбачил поблизости что-то типа, – Вот старый хрыч, выпросил у бабки червонец на рыбалку и думает, что он тут все может,- обильно сдабривая это матерщиной.
Принял этот дохляк Сергеича за старика, видимо из-за седой бороды, а что за этой бородой здоровый стокилограммовый пятидесятилетний мужик издалека не разобрал. Стерпеть этих публичных выступлений Сергеич уже не смог. Подплыв вплотную к лодке хама и взявшись за бортовой леер, он сказал. – Еще одно слово и будешь купаться.
Вывернуть этого сорокалетнего хлюпика в воду из лодки он мог одним движением руки. Когда грубиян рассмотрел побледневшего от ярости, Сергеича вблизи, у него «мову адняло», глядел выпучив глаза, моментально заткнувшись.
- Тогда я был еще физически крепким и смог постоять за себя, а если бы это случилось теперь? – с такими мыслями старик подошел к месту лова и стал раскладывать бур. Он уже не раз ловил на этом месте и редко оставался без улова.
- Ну вот, любимое мое Море, я опять пришел. Не обидь старика, - прошептал Сергеич пробурив рядом две лунки и опуская в них прикормку из молотых семечек и панировочных сухарей. За долгие годы он убедился, что этот состав для заславской плотвы самый рабочий и не нужны никакие дорогие «Траперы». Опустив в лунки две удочки – одну с поплавком и крючком, а другую со свинцовой мормышкой-овсинкой, старый рыбак погрузился в свои мысли и воспоминания, ожидая поклевки.
- Как хорошо, что когда-то додумались построить Заславское водохранилище – мое любимое Море. Что бы я делал на пенсии зимой, если бы его не было, где бы ловил? – думал он.
Рыбачил Сергеич на Море в основном зимой. Начиная с весны и до поздней осени он проводил время на даче и рыбачил на окрестных водоемах. На Заславском бывал и летом и успешно ловил плотву на фидер, но с дачи ехать сюда было далековато и случалось это редко. Зато зимой красота – любое место по льду доступно, лови где хочешь. В первые годы после выхода на пенсию, Сергеич зимой ездил на рыбалку на Море, как на работу – почти каждый день и не он один такой был. В утренней электричке или в салоне 227 автобуса все лица рыбаков были наглядно знакомы, хотя мало кого он знал по именам. Все-таки, он любил рыбачить в одиночку, не любил шумных компаний и выйдя из вагона старался отделиться от толпы, хотя по пути на рыбалку или с рыбалки был не против обсудить с коллегами по увлечению клев и уловы. Вспомнилось, как хорошо клевал на Море подлещик в 2000 – 2002 годах, когда не надо было его долго искать, а сядешь на русле возле дамбы или напротив Краба, закормишься и через двадцать минут пошли подъемы кивка или поплавка. А как здорово клевал окунь на буграх недалеко от Камышового острова или плотва на русле за Лосиным. Подняв глаза от лунки, Сергеич переводил взгляд с дамбы на Краб, на острова, на Лапоровичи, на «Юность» и в памяти всплывали удачные рыбалки, связанные с этими ориентирами, а сколько еще было неудачных…
Будучи по моложе старик любил одновременно с ловом на удочку, выставить пяток ставок на щуку и нередко были сработки. Особенно эффектно проходило вываживание, если срабатывала жерлица среди толпы рыболовов. Тут уж Сергеич любил провести мастер-класс для сбежавшихся со всех сторон посмотреть, рыбаков.
От этих мыслей старика отвлек оживший поплавок в одной из лунок, который два раза дернулся и всплыл. Рыбак подсек и вытащил на лед яркую, стандартную для Моря, стограммовую плотвицу.
- Спасибо за поклевку, Море. Давай еще, - улыбнулся старик, но дальше опять затихло.
- Эх, были бы силы, пробурил бы десяток лунок, закормил и бегал бы по кругу, выдергивая из каждой по паре штук, - подумал он, вспоминая привычную в прошлые годы методику ловли. – А тут две просверлил и пять минут отдышаться не мог.
В отсутствии поклевок, он опять погрузился в свои мысли.
- Ну почему с каждым годом все становится хуже, а не лучше? Взять ту же рыбалку на Море, не говоря уже о всем остальном, глобальном. Ходил регулярно многие годы 227 автобус к Крабу, всегда с утра забитый рыбаками, так нет же, надо было скорректировать расписание и ходит он теперь всего пару раз в день. Электрички тоже не все на Море останавливаются и что делать старикам, которые уже не могут иметь или водить машину? Дома сидеть, смерти ждать? Никто о них не думает. Не зря шутят, что лучший гражданин для страны, это тот который всю жизнь вкалывал и умер в день выхода на пенсию.
Поплавок дернулся и медленно поплыл к краю лунки. После подсечки еще одна красноглазая красавица запрыгала на льду.
- Однако, опять на крючок, а мормышку сегодня не хочет. Да и клюет на мотыля слабовато, зря не сварил «звездочек», - подумал рыбак.
Последние годы он значительно реже стал бывать на Море, тяжеловато стало добираться. Очень редко стали встречаться в вагоне знакомые лица. Время здорово проредило ряды знакомых коллег по увлечению, но Сергеич не сдавался. Иногда буквально, заставлял себя собраться и ехать на рыбалку и приехав на лед ни разу об этом не пожалел.
- Буду ездить, пока ноги держат, - говорил он себе.
Поймав еще несколько рыбешек, он глянул на часы.
- Скоро два, надо собираться и топать на электричку. Кот Оникс уловом будет доволен, не придется покупать ему салаку. Что-ж, спасибо, любимое Море, за рыбалку. На следующей может больше поймаю. А будет ли она? – подумал старик, сматывая удочки…

[UGO]

спасибо, любимое Море, за рыбалку. На следующей может больше поймаю. А будет ли она? – подумал старик, сматывая удочки…

Эх...

А я хохмочку расскажу.
Есть у меня коллега по работе - мужичок моего возраста, цепкий хваткий, за все берется и все у него получается. Рыбак, кстати, на этой почве часто лясы точим - кто, где, кого и сколько. Иваныч, начальник складского хозяйства, в подчинении много народу и несколько складов. А на одном из складов хранится картошка, много картошки. Так много, что приличными словами очень сложно объять это количество, и даже попытаться представить это количество лично у меня никак не получается. Картошка хорошая - и по внешнему виду, и по вкусу, особенно, драники из нее изумительные получаются, да и просто жареная отменная.
Это преамбула для лучшего понимания сути. Далее от первого лица.

"....Заработался я что-то, и вдруг так остро захотелось картошки жареной, да не абы-какой магазинной, а нашей твердой, желтенькой. Позвонил кладовщику своему, попросил чуть-чуть совсем, буквально на одну жарку. Принес. Полетел я домой скорей в предвкушении. Прилетаю, а там старший сын пришел и обучает мать что-то там на компьютере делать. Она вдруг для себя "Однокласники" открыла и никак закрыть не может - все хозяйство побоку, до утра сидит, ни на что, даже на мужа с работы не отвлекается. Это, стало быть, картошку жарить мне никто не собирается. Придется самому, и хоть я ее ужасно не люблю чистить, но умею и могу, тем более, не много. Почистил, порезал, жарю. Рот слюной наполняется, но я терплю и думаю, как вот-вот прямо с пылу с жару с огарочками как сожру целую сковороду, и никому ничего не оставлю, пусть "Однокласники" их кормят. Все, готова картошка, можно есть, но вдруг страшное опасение наступает на горло моему аппетиту: а откуда он (кладовщик) ее брал? Дело в том, что вскрыты два бокса - обычный и экспериментальный, который я называю "газовой камерой", и в котором картошку обрабатывали каким-то газом, чтобы не росла. И вот знаю, что ничем она ни по вкусу, на по составу не отличается от обычной, но есть не могу, прямо ступор у организма наступает. Не поленился, позвонил кладовщику, спрашиваю, откуда брал.
- Так из седьмого, наверное, - говорит.
Ах ты ж етит твою!!! Стоял бы рядом - убил бы прямо вот этой сковородой. Седьмой это ж как раз он и есть. Обругал его матерными словами, сковороду с пылу с жару вывернул в мусорное ведро. И так обидно стало и что голодный, и что картошку чистил, и что жена в "Однокласниках"...
Звонит телефон, снова кладовщик:
- Иваныч, я у ребят уточнил: картошка твоя из девятого, кушай на здоровье!

Взял в холодильнике холодную сырую сосиску, сожрал и пошел спать..."

[Паша Эмильевич]

Про картошку...
Дело было лет десять назад.
Работал я тогда в Москве и жил на с'емной квартире.
Захожу как то вечерком в "Перекрёсток", прикупить на ужин продуктов. Вижу картошку импортную - розовенькая, румяненькая, аппетитная, прям слюнки потекли.
Я и прикупил пакетик за дурные деньги. Принес домой, часть сварил и стал кушать. Вкус никакой.
Остатки завернул в пакет и положил в шкафчик. Да и забыл надолго.
Пролежала там картошка месяца три. Обнаружил я её случайно во время генеральной уборки. Ну, думаю, пипец - сгнила. Открываю пакет, а она там такая же румяная, розовая, аппетитная... Как только с грядки. Это ж сколько в ней всякой дряни, что она за столько времени даже не повяла...

[Smooth]

Пруд Собковщина и его обитатели.

Водоем у деревни Собковщина Столбцовского района – один из моих любимых. Ловлю на нем уже два десятка лет и за это время наблюдал волновую динамику развития и угасания популяций разных видов рыб в нем.
Когда я впервые стал здесь ловить, пруд был зарыблен мелким стограммовым карпиком, который цеплялся на любую растительную насадку, особенно хорошо на манное тесто. Детки ведь любят манную кашку. Через год карпик подрос и стал клевать пореже и не на все подряд, но вперемежку с ним стал попадаться серебряный карась. Спустя пару лет, карп практически перестал клевать на удочку и зацепить его можно было лишь по весне, случайно, во время ловли карася. Чаще всего такая поклевка «автобуса» - так местные очень метко называли крупных карпов, на карасевую снасть заканчивалась ее обрывом. Последние из этих «автобусов» пару лет назад еще вскидывались изредка на поверхности пруда, но ловились крайне редко.
Зато популяция серебряного карася с каждым годом увеличивалась, росли его размеры, что обеспечивало результативную и захватывающую ловлю его в течение десятка лет. Как я его ловил описано в других моих очерках, в частности «Причуды карася». Во время нереста на мелководье тростник и хвощ ходили ходуном и стоял такой плеск, что казалось, что кто-то бросает в воду здоровенные булыжники. Подкравшись, можно было созерцать особи в килограмм и более весом.
Со временем, параллельно с карасем при летней ловле стала попадаться неплохая плотва – 200-300 граммов весом. Клевала она чаще всего на шарики пенопласта при ловле на фидер.
Таких крупных пескарей, (более 15 см длинной), как здесь я никогда не ловил, но сейчас они практически исчезли.
Особо хочу выделить окуня. В первые годы моей летней ловли на Собковщине он попадался крайне редко, может быть из-за того, что в те времена я предпочитал растительные насадки. Потом я стал ездить сюда на лед и оказалось, что зимой здесь можно поймать только окуня, причем обыкновенного «матросика» 50-70 граммов весом, но много. Иногда наши уловы исчислялись сотнями штук. Сложилось мнение, что водоем заселен этим тугорослым окуньком, так как часть пойманных матросиков являлись самками с икрой и другого, крупного окуня здесь нет. Так я считал до одного февральского дня, когда к полудню мне уже надоело дергать на мотыля этих матросов и я решил попробовать безмотылку. У меня была любимая, сделанная мастером под заказ, позолоченная мормышка с красной и желтой бусинками, на которую окунь на любом водоеме реагировал безотказно. Ловил я на краю русла затопленного канала, так как перепад глубин между двумя находящимися рядом лунками составлял до полуметра. Опустив безмотылку в более глубокую лунку и постучав ею по дну, успел с частой дрожью приподнять ее на пару сантиметров над дном, как тонкая леска зазвенела от напряжения. Моему удивлению не было предела и в голове роились мысли, кто же это там повис? Аккуратно заведя рыбу в лунку и ухватив рукой за голову я достал на лед великолепную икряную самку окуня весом 400 граммов. Спрятав ее от завидущих глаз соседних рыболовов, опустил в лунку мормышку, не особенно веря в успех и считая эту поклевку случайностью. Однако, следующий окунь, чуть поменьше первого не заставил себя ждать. Дальнейший лов стал делом техники и главной задачей было уберечь от глаз соседей выловленных рыб и не дать повода себя оббурить.
Таким образом и в этом месте я ловил крупных окуней несколько лет подряд. Хотя «золотую» мормышку какой-то монстр вскоре у меня оторвал, я накупил похожих на нее и успешно на них ловил. Клевало лучше всего в ясную, морозную погоду во второй половине зимы. Результаты этих рыбалок видны на фото, а соседние коллеги по рыбалке, использующие мотыля, довольствовались матросами, не подозревая, что в водоеме есть более достойные трофеи.
К сожалению, все когда-то кончается, и плохое и хорошее. В последние годы крупный окунь на Собковщине не ловится ни на безмотылку, ни на блесну, да и мелкий стал клевать хуже и реже. А в этом 2016 году, два зимних выезда туда закончились поимкой десятка ершей, не считая мелюзгу с мизинец. Куда девался окунь? Неужели задохнулся от недостатка кислорода летом во время жары и цветения водоема? Вода была как кисель.
Уже несколько лет на этом водоеме БООРом организована платная рыбалка в летний период, а зимой, как мы убедились недавно, там ловить нечего.
Вот итог моих наблюдений за судьбой одного водоема.

[Smooth]

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.

Цена олешин.

1
Загон подходил к концу. Все ближе были слышны крики загонщиков и удары по стволам деревьев, а зверь не вышел.
- Опять пусто, - подумал Леонид Петрович, стоя на номере. – Пусто, да не совсем. Кое что полезное для себя я увидел.
Леонид Петрович не первый год руководил районом, чувствовал себя в нем хозяином. Обладая харизмой и организаторскими способностями, имея хорошее образование, смог за эти годы вывести район из отстающих в передовые. Заработал авторитет среди руководителей, был на хорошем счету у губернатора. Любые пожелания Хозяина, в какой бы форме они не звучали, воспринимались подчиненными как руководство к действию и исполнялись беспрекословно.
За годы руководства районом в живописном месте вырос просторный коттедж, множество помещений которого требовало отделки, а Леонид Петрович предпочитал натуральную древесину любым современным отделочным материалам. Особенно нравилась ему ольха, которая сразу после среза окрашивалась собственным соком в красивый оранжевый цвет. Имеющая яркую текстуру, хорошо обработанная ольховая доска выглядела на стенах идеально.
Строилась баня, на отделку парилки которой тоже нужна была лиственная древесина.
- Сколько руководителей погубили эти коттеджи, - иногда думал председатель. – Но если действовать с умом и осторожно, ничего плохого не должно случиться.
- Федорович, подойди-ка ко мне, - сказал Леонид Петрович после окончания загона, набрав по мобильному директора лесхоза, стоявшего на номере неподалеку.
- Ты не сильно победнеешь, если я заберу вот эти олешины? – спросил он подошедшего директора, глядя на рощицу из стройных, зрелых, пятнадцатиметровых деревьев, почти без сучьев.
- Для вас, Леонид Петрович, всегда пожалуйста, - ответил Федорович.
- Ну, так я на днях пришлю лесовоз и людей. Твоих задействовать не будем, чтобы никто ничего не знал. Найдешь способ уладить финансовые вопросы?
- Это мелочи, Хозяин. Не беспокойтесь.
На том и разошлись.

2
Коля давно работал лесником. Платили не много, но за работу держался. Все-таки лучше, чем полеводом в колхозе. По складу характера он был добросовестным и ответственным, на работе не сачковал и был на хорошем счету у лесничего. Имея неплохую профессиональную подготовку, хорошо разбирался в деревьях. Одних только видов ив знал больше десятка, чем любил щегольнуть перед другими лесниками и начальством.
Обход у него был обширный. В него входили Великий бор и Малый бор – старый и молодой ельники, заболоченный лиственный лес за Широкой дорогой, сосняки, березняки, всего за день не обойдешь. Свой лес он хорошо знал и любил. Особенно нравились ему ольховые деревья, растущие вдоль Широкой дороги – зарастающей заброшенной грунтовки, которой перестали пользоваться в связи со строительством новой гравейки.
Вот и в этот день, выходя на Широкую дорогу, он думал полюбоваться этими деревьями, а увидел вырубку, сверкающую свежими оранжевыми пнями и усыпанную ветками и целыми верхушками спиленных деревьев, от чего замерло сердце и перехватило дыхание. Что это не лесхоз работал, он понял сразу. Слишком по варварски все было сделано, сейчас лесхозы так не работают. На лицо была самовольная порубка, а точнее, кража леса в больших объемах. Придя в себя, лесник пересчитал пни и направился в лесничество докладывать начальству.
- Никита Васильевич! У меня на обходе лес украли, - сказал Николай, заходя в кабинет к лесничему.
- Лес, говоришь, украли? – разыграл удивление лесничий. - А ну-ка поподробнее, что, где, сколько?
- На Широкой дороге, двадцать четыре пня деловой ольхи, кубов за тридцать будет.
- Куда-ж ты смотрел, разиня? - стал кипятиться Никита Васильевич.
- Так я же две недели подряд с утра до вечера, по вашему указанию в бригаде стойку резал под Черневичами. Вот на обход и не ходил. Надо милицию вызывать, - ответил лесник.
- Милицию, говоришь? А знаешь, что я на этот счет думаю? Что ты сам, в сговоре с кем-то этот лес украл. И все так подумают, в том числе и милиция. А что? Зарплата маленькая, трое детей, которых кормить надо, да и выпить ты любитель, а на все это деньги нужны. Вот и решился на преступление.
- Да не крал я, клянусь, - закричал в сердцах Коля.
- Тихо! Слушай дальше. Милиции нашей повесить на тебя это преступление – раз плюнуть. Мотив есть. Подержат в кутузке пару суток, отобьют почки и печень и признаешься даже в том, чего не делал.
- Что же делать? – спросил чуть не плача Николай.
- Если не хочешь сидеть, то никакой милиции. Заактируем порубку и взыщем с тебя ущерб в пользу государства. Сейчас прикинем сколько получится,- сказал лесничий, доставая калькулятор.
Пощелкав пару минут клавишами, он сказал. – Да, немало получилось.
И назвал сумму.
- Да это же больше, чем я за год зарабатываю! Где я возьму такие деньги? – воскликнул Коля, услышав цифру.
- Будем высчитывать из зарплаты.
- А чем же детей кормить?
- Да не переживай ты так. В конце концов, это не смертельно, - закончил разговор Никита Васильевич.
- Кому как, - ответил лесник и вышел из кабинета.
Вернувшись домой, Николай взял вожжи со стены в сенях и пошел в сарай…
Похоронили Колю на краю кладбища, в стороне от других могил.

[Smooth]

Причуды карася.

Пожалуй, нет более известной рыбы, чем карась. Любой рыболов знаком с ним с детства и у большинства карась, наряду с окунем и плотвой, был первой в жизни, пойманной рыбой. Не буду повторять прописные истины из рыболовных книг, журналов и сайтов о его характеристиках и повадках. Отмечу только одной строкой общепринятое представление о нем: мирная карповая рыба, активная в весенне-летний период, впадающая в оцепенение в наших широтах в зимний период. Что это не совсем так, убедился не раз на собственном опыте.
Мирная рыба – значит не хищник и на блесну не клюет, однако, я сам поймал карася на довольно крупную колебалку. Если бы это случилось не со мной, никогда бы не поверил, посчитал бы рыбацкой байкой. Карасиха клюнула, как положено, ртом, при равномерной проводке блесны через место на пруду, где неоднократно были замечены всплески рыбы. За мою, более, чем сорокалетнюю, рыболовную жизнь, это второй случай поимки карася на блесну. Первый был при мне с моим другом Александром Федотовым. Семисотграммовый карась был пойман спиннингом на небольшую колеблющуюся блесну, но тогда карась отцепился в подсаке и мы не были на все сто уверенны, что он клюнул ртом, а не забагрился за голову. Поклевка карася на мою блесну случилась 16 сентября. В этой самке оказалась перезрелая оранжевая икра вместе с незрелой серой. Почему-то своевременно не отметалась.
Неоднократно карась ловился мною со льда зимой. Натолкнул меня на мысль написать этот очерк случай, произошедший 6 февраля на водоеме возле деревни Забродье в Столбцовском районе. Развлекаясь ловлей окуней со льда на мотыля, на игру, на границе чистой воды и отмершей, опустившейся на дно растительности, увидел не характерную для окуня поклевку на подъем. Кивок задрался вверх. Подсек и почувствовал, что кто-то увесистый «получил по губам». Подумал, что сошел неплохой окунь-горбач. Продолжил ловить на игру в этой лунке и ситуация с подъемом кивка повторилась, но уже в мою пользу. На льду оказался красивый карась под 200 граммов. Подошел поделиться этой диковинной новостью к коллеге, ловившему недалеко от меня, а у него подледных карасей оказалось целых три. Ловил он на «козу» с двумя крючками на игру, с подсадкой мотыля. Надо сказать, что день был ясный, солнечный, что, видимо, привело к кратковременной активизации карася, так как поклевки были только с 13 до 14 часов. Ни до, ни после, ни у меня, ни у соседа карась не клевал, ни на игру, ни со дна. Попадались не раз мне караси со льда и на водоемах Дзержинского района, но ближе к весне – в марте. Но, все-таки, это единичные случаи и целенаправленно ловить карася зимой в Минской области нет смысла - потеря времени.
То, что карась одна из самых капризных рыб, знает большинство рыболовов. Для примера приведу пруд возле деревни Собковщина в Столбцовском районе. С рыбалки на этом пруду я всегда возвращался с хорошим уловом карасей, что волновало моего друга, но его поездки туда были неудачными. Делал он все правильно: ловил с рассвета, закармливался «Трапером», использовал пахучие растительные насадки, а результата не было. А ловился «хитрый» карась только вечером, после захода солнца за бугор и только на червя, без всякой прикормки и какой карась – до 700 граммов весом. Узнал я об этих хитростях однажды, просидев без единой поклевки с 16 до 20-15, а с 20-15 до 21-45, пока не стемнело, поймал 17 карасей, общим весом более 7 килограмм. Рыбацкий Бог наградил меня за терпение.
Но однажды, на этом пруду я поймал много карася днем. Была жаркая, даже душная, погода, середина дня, бесклевье. Вдруг на юге стало темнеть, потянул ветерок и из-за горизонта стала выползать громадная черная туча. Ветер усиливался, переходя в штормовой, погнал волну вдоль моего берега и среди этих волн стали появляться, как дельфины в море, спины крупных карасей. Я забрасывал матчевую удочку с тяжелым поплавком и червем на крючке поближе к этим спинам и незамедлительно следовала поклевка. До грозы я успел выхватить около десятка крупных карасей, после чего влил такой ливень с канонадой грома, что я уже боялся, что не вернусь домой живым. Молнии били в землю, буквально, рядом со мной. Вымок до нитки, плаща с собой не было. За пол часа гроза прошла и ветер стих, но стих и клев, как будто рыбьи спины в волнах и быстрые поклевки мне привиделись. И только караси, ворочаясь в садке, напоминали, что это правда.
Этот привереда даже в червях хорошо разбирается. Ловил я однажды на небольшом деревенском пруду. Рядом за кустом ракиты примостился местный рыбак. У него клюет – слышен плеск вываживаемых карасей, а у меня нет. Спросил на что он ловит, ответил на червя. У меня тоже черви, свеженькие навозники, а не клюет. Через час мужик засобирался домой. На селе полно дел по хозяйству, долго не половишь. Попросил у него пару червяков, он оставил мне всю банку. Так вот, в банке были обыкновенные серые дождевики, а не навозники. Нацепил дождевика и дело пошло – стал и я тягать карасей.