Сеть.world. Что нашли и понравилось, дабы не пропало

Провод

- Будьте так любезны, - начал вежливо я.
- Я вас слушаю, - ответила продавщица хозтоваров, радостно улыбаясь.
- Могу я попросить метр этого провода?
- Не хватило? - услужливая улыбка, которой её наверное обучали на специальном тренинге.
- Всмысле? - я укоризненно смерил её взглядом.
- Вы же вчера покупали, ровно один метр, - девушка зарделась, и стала зачем-то поправлять на себе фирменный передник, - вы не помните?

Клиент всегда прав, и я сделал серьезное литсо:
- Помню, но это к делу не относится! - иногда я сам #уею от преобладания металла в голосе, - режьте метр!
- Хорошо, - она опять попыталась улыбнуться, - может два?
- Один! - я с трудом сдержался, и чуть не добавил к одному "плять".

- Скрутка? - поинтересовалась продавщица, - может тогда и изоленты?
- Ровно один метр провода, - стараясь, как можно медленнее и внятнее, процедил сквозь зубы я, - вот этого!
- Одну минуту, - она отмерила ровно сто сантиметров, именно того, на который я указал пальцем, опять улыбнулась, но не заученно, а по доброму как-то, - в кассу пройдите...

***

Шел дождь. Я стоял у края тротуара и пытался поймать такси. Как-то вдруг захотелось ссать. А у меня такая особенность есть, если что захочу, так вынь и положь.

Вынул. И положил на все нормы морали, согласно которым - ссать можно на близстоящее дерево, на фонарный столб, на угол какого-то здания... Просто ссал на дорогу, на проезжую часть, никого особо не стесняясь. А ручеёк уносил, содеянное мной в ливнёвку.

Двуцветная шестёрка, белая, но с преобладанием синего по борту, я не говорю уже о мигалках на крыше, такого же цвета, с патрульной скоростью проехала мимо. Затем медленно стала сдавать назад. Остановилась напротив... Вышли сразу оба.

- Вы салли? - нарочито делая ударение на последнее "Эл", и напрочь забыв о "Ленинский РОВД, сержант Петренко, как ваше самочувствие, предъявите документы" поинтересовались дуэтом.
- Нет, - искренне ответил я, благо успев спрятать куй.
- Вы салли! - сказал тот что помоложе и по возрасту, и по званию.
- Вы обознались, - от души улыбнулся я, вспомнив свой ник на ресурсе, - я не Салли, я Майки.

Они переглянулись, и по этому перегляду я понял, что в обязанности экипажа ППС не входит прочтение главной с утра:
- Ну как! Мы ехалли! А вы салли! - сказал старший.
- И?
- Давайте пиццот рублей, - намекнул тот, что помладше, а старший просто одобрительно кивнул.
- За то, что вы ехалли? - я старался в точности скопировать фонетическую состовляющую.

Они опять переглянулись. Тот, что помоложе демонстративно стал поигрывать дубинкой, но она нелепо соскользнула, и блюститель порядка и морали неуклюже пытался поймать её. Поймал. Благо шнурочег на запястье не дал так низко пасть вере в то, что "майа милитсийа меня бережет".

- За то, что вы салли! - чуть стушевавшись конфуза с жонглированием поучительной почкоотбивалки, сказал младший.
- Еще раз повторяю, вы обознались.
- Всмысле? - старший поправил рацию на груди.
- Мы - не салли! - гордо ответил я.

Младший в это время закончил эксперименты с укрощением резиновой увещевалки:
- А что же вы делалли? - ему хотелось быть оригинальным и он поинтересовался, - Дрочилли?
- Нет, - спокойно ответил я, хотя этот своеобразный диалект немного стал раздражать, но я все же нашел в себе силы говорить на их языке, - мы не салли и не дрочилли...
- А что же вы совершалли? - вклинился старший, и чуть прищурился.

Я сделал серьезное литсо и как можно трагичнее спросил:
- Честно? - в голове пронеслись термины "явка с повинной", "Искреннее раскаивание", и почему-то еще "помощь следствию".
- Да! - опять хором ответил экипаж ППС.
- Хорошо, - я сделал паузу, - Мы не салли, не дрочилли, мы - провод держалли!

Старший поправил рацию на груди, младший фуражку:
- Как? - опять спросили они практически в унисон.
- А вот так! - я достал провод... и показал как.

Младший сначала с какой-то грустью смотрел, как я держу провод, строго на уровне пояса и между ног. Потом махнул рукой и отвернулся. Старший почесал затылок:
- Можно вопрос? А на куя?
- А что, в нашей демократической стране запрещено держать провод?
- Ну... - он задумался, - если электрик, то можно, наверное.
- Берите выше! Инженер-электрик!
- И диплом есть?
- А какже!
- Предъявите?
- Извините, с собой не ношу.
- Тогда провод изымаем.
- Ради бога...

***

- Будьте так любезны, - начал вежливо я.
- Я вас слушаю, - ответила продавщица хозтоваров, радостно улыбаясь.
- Могу я попросить метр этого провода?
- Оптом дешевле, - она хитро подмигнула, - и постоянным клиентам у нас скидки, берите, качественный провод!
- Акуенный провод, метров десять намеряйте!

Секас

Никто не переубедит меня, что секс - это в первую очередь смешно. Были в моей жизни и случаи классического соблазнения, и угарные ночи, когда от любви в глазах темно, и оргазмы из серии "под небом голубым есть город золотой". А что в итоге мною вспоминается и помнится в первую очередь? Да фигня всякая...

Первый, блин... или все через #опу: Большинство моих подруг приурочило познание радостей секса к празднованию днев рождений. Своих или парней. Красивый подарок, ничего не скажешь. По-крайней мере, не стыдно потом внукам будет с поволокой в глазах напевать: "в жизни раз бывает ...дцать лет..." Мне-то придется угрозами лишения наследства пресекать распросы на эту тему. Короче, была я ребенком скромным, но начитанным. Гулять меня не пускали, но литература от "Декамерона" до списка симптомов венерических заболеваний лет с тринадцати была мной изучена. И вот пришла ОНА, любовь двух девственников. Поцелуйчики-обжимания в подъезде плавно перетекли за дверь моей комнаты (задвинутую для верности фортепьяной). Причем, хочу отметить, что это все называется "петтинг", осознаю я одна, партнер мой книжек не читал, ему все ребята во дворе рассказали. И вот настает момент, когда наш "глубокий петтинг" (то есть когда все-все-все, но не вставляешь) переходит в кульминационную стадию, я чувствую, что вставить-то, наконец, вставили, но НЕ ТУДА! Я то-молчу, потому что думаю: "Ну, начнем с анального секса, так пикантней", а друг-то мой, оказывается, решил, что делает все как надо. Самое смешное, что когда при завершении процесса я сказала ему: "Не выходи из меня" (Хо-хо, опытная женщщщна, вся терминология из немецких фильмов), ему показалось, что я сказала: "Не уходи от меня". Короче, первый мой сексуальный опыт, мало того, что анальный, кончился еще и предложением руки и сердца. Ну как мне ЭТО ВСЕ внукам объяснить???

Раз второй, или "полочка": Родители мои были очень строгими и одну меня в квартире не оставляли ( говорила уже? Ну, в моем случае повториться - это ничего не добавить). Так вот, я сдавала вступительные экзамены в институт, а им необходимо было на дачу уехать. Случай невиданный - квартира на ночь в моем распоряжении. Воображение рисовало такие феерические картины разврата, что сама себе завидовала. Естессно, срочно был вызван "сексуальный партнер" для помощи в подготовке к экзаменам. Готовиться мы начали в ванной ( тяга к прэкрасному, почерпнутая мной из порнофильмов, покоя не давала). И в процессе прелюдии, увлекшись, я задеваю ногой полочку под зеркалом . Так задеваю, что в дребезги. Объяснить назавтра родителям причину потери полочки, кроме как кровавой драки за мойку или бурного секса, не представляется возможным. Допроса мне не избежать, а "расколят" родители - здравствуй, домашний арест. Представьте себе, два подростка в пустой квартире, куцо позанимавшись сексом, генерят идеи, как заменить полочку, чтоб сразу в глаза не бросилось. Идея найдена! Помните овальные окна в автобусах-"гармошках"? Один к одному! Остаток драгоценной ночи мы тратим на то, чтоб за бутылку купить у пьяненького сторожа ближайшей автобазы это окошко и прикрутить на место. (Родители заметили через две недели, свалила все на упавший фен), но ночь-то не вернешь...

Или вот еще "чудеса фармакологии": Был период, когда я встречалась с мущщщиной, который очень хотел продолжения рода. Я такие его желания не поддерживала, но, поскольку дальше периодической полемики на тему детишек дело не заходило, расставаться с ним я поводов не видела. И использовали мы тогда свечи "Фарматекс" (кто не знает, это такая дрянь, вставляется в вагину, там растворяется, и, вытекая, убивает бактерии и сперматозоиды.) Так вот, начинает как-то он меня домогаться, трали-вали, ласки предварительные, и свечку так ненавязчиво вводит, короче, дело обычное. Все идет как надо до того самого момента, как вдруг просыпается моя интуиция. Чувствую, что что-то не так. Свечка - да, была свечка, тает- да, тает. Но что-то не так все равно. Настораживающе. Анализирую свои ощущения, вместо того, чтоб расслабиться и получать... Процесс уже к завершению подходит, а я все еще лежу и мисс Марпл изображаю. Что ж не так-то? И ведь не спросишь! Поворачиваю голову: точно! Вместо фарматекса он засунул в меня свечку от молочницы! Клялся потом всеми святыми, что без злого умысла, но кто ж поверит! Какое счастье еще, что он в меня не кончил. Кстати, никогда больше.

"А где-то есть немыслимый разврат": Пригласил меня мой друг к нему Новый год встречать. Я на романтику настроилась, прихожу. А любимый мне и говорит: "Только Серега с нами встречать будет". Ага. Ничего не понимаю. Или мне отставку сделать хотят, или показать, что у них с другом все общее. Ситуация двусмысленная - Новый год, в квартире двое ребят и девушка... Пытаюсь мыслить прогрессивно: многие дамы за секс с двумя партнерами еще и приплачивать готовы, а тут само в руки идет. Оба симпатичные. Опять же, никто насильно не заставляет. По мере убывания спиртных напитков, мне эта мысль даже увлекательной показалась. Так что, когда мы с другом уединились в его комнате для интиму, я и ляпнула: "А Сергей когда к нам присоединиться?" Видели бы вы его глаза! Я тут же была обвинена в распущенности, развращенности и попирании светлого имени настоящей мужской дружбы. Стыдно до сих пор!

Рассказ пятый, про глупые амбиции. Отдыхали мы с подружкой на море. И случился у нее там бурный роман. Настолько бурный, что в прощальную ночь меня просто насильно выселили в номер к ее Ромео. А Ромео наш делил номер с другом. Друг его (красивый мущщина, ничего не скажу) прозажигал весь отпуск с разными девицами, в нашей маленькой тусовке не участвовал. Так что вроде бы в последнюю ночь только и знакомиться пришлось. Ну, посидели, поболтали, стали спать укладываться. Тут этого мужчину мечты вдруг начинает разбирать на предмет меня. На лавочку возле бассейна уходить спать я не хочу, поэтому стойко отражаю его сексуальные атаки. И так мне обидно сделалось! Во-первых, где ж ты такой классный, был раньше. Во-вторых, у этих там любовь-морковь, слезы-клятвы, а мне что ж, секс по остаточному принципу, кто подвернулся? Ну нет, думаю, не дам ни за что! А все труднее не давать-то... Таких изощренных ласк я никогда в жизни не встречала! (Хочу уже, наверное, больше него, но из упрямства за трусы держусь, как Кибальчиш). Никакие внушения ему не помогают, он, видете ли, весь отпуск зря провел, раз только сегодня со мной познакомился, ну, обычные бла-бла, спорить бесполезно. Короче, довели мы друг друга до белого каления, среди ночи я уже вся мокрая, чувствуя себя страшной гадиной, выселила подругу с хахалем из своего номера, а эти, в свою очередь, выселили друга спать в машину. Совершив из зависти и вредности такое свинство, я уснула. Просыпаюсь наутро (естественно, всю ночь снился безумный секс с этим красавцем) и понимаю, что имела вчера лучший петтинг в своей жизни. И проимела лучший секс. Просто из глупых принципов. Любви захотелось. Ну не дура?

Вот такие глупости обычно и запоминаются на годы... Так что никто меня не переубедит, что это только для романтических отношений важны красота, характер и богатое воображение. Для хорошего секса достаточно чувства юмора.

Самым длинным топонимом в мире, состоящим из одного слова, считается название трехсотметрового холма, расположенного в Новой Зеландии. Звучит оно так: Тауматауакатангиангакоауауотаматеатурипукакапикима унгахоронукупокануэнуакитанатаху (Taumatawhakatangihangakoauauotamateaturipukakapiki maungahoronukupokaiwhenuakitanatahu)

Самые длинные и короткие географические названия

От моего ржания они бы еще глубже забились. Спасибо )))

Давно так не ржал. И вроде ж что-то читал похожее... Плюс язык сочный. Спасибо. Баяны и пошлость из "Поржать" отдыхают. :p

В детстве, не совсем далеком, но уже покрывающимся туманом склероза, в каком то журнале, может «Юный техник», а может еще в каком издании для творческого рукоблудия, мой пытливый взгляд высмотрел схему сборки воздушного змея.
Тогда, в благословенных восьмидесятых, змеи не лежали в магазинах на прилавках и на обочине дорог ими тоже не торговали, и поиметь такое чудо было возможно только через терпение, перемазанную клеем одежду и прямые руки.
Руки у меня были прямые, а вот терпения явно не хватало, но тем не менее в один прекрасный день я настрогав длинных щепок с угла деревянного сарая (за что потом получил громоздких пиzzzдюлей) и вероломно умыкнув у матушки кусок кальки (за что тоже потом получил этих самых) уединился за столом и принялся ваять.
Ваятель из меня, надо прямо сказать, был как из Айвазовского сантехник, но худо-бедно, через пару часов из под моих рук вышел ШЕДЕВР.
Шедевр был страшен внешне но сделан добротно, и весил как мадам Крачковская. Понятное дело, в аэродинамической трубе я его не продувал, поэтому летные качества были мне не известны, но затраченные силы и сам его вид внушали уважение не только у меня, но и у бати, железного и жесткого человека, который увидев ЭТО вздрогнул головой, осторожно потрогал пальчиком и поинтересовался, кого я собираюсь убить.
Вот с этим славным, и как оказалось в последствии, пророческим напутствием, я подхватив конструкцию под мышку побежал на поляну, где был простор для моего авиа эксперимента.
Поляна была большая и заросшая высокой, зеленой травой. Предвкушая лавры Жана Батист Мари Шарль Мёнье, я размотал пятиметровую веревку и задумался чем мог. Я, конечно, не читал учение о восходящих потоках и разнице давления в подкрыльном и надкрыльном пространстве, но смутно догадывался, что змей сам по себе не полетит.
Змей, с нарисованным на ней лицом алкоголика-олигофрена, сумрачно лежал в высокой траве и как бы подтверждал мою теорию.
И тут я вспомнил кино, в котором счастливый, до идиотства мальчик бежал по полю, а за ним высоко в небе гордо парил точно такой же змей. Ну, почти такой же.
Сложив в своем, тогда еще не богатом опытом, но не идеями, уме, всю информацию я пришел к однозначному выводу – надо бежать! И чем быстрее я побегу, тем выше и красивее полетит змей. Змей считал так же.
Отойдя на край поляны и покрепче ухватив конец веревки я судорожно шаркнув ножкой кинулся бежать к горизонту. Пробежав метров десять я оглянулся. Подлая змеюка, скалясь кривой ухмылкой, подпрыгивая на кочках и раздвигая траву своим гротескным лицом, волочилась за мной без всякого намерения взлетать.
Я насторожился. Что-то тут было не то. Перебрав в уме различные факторы влияющие на эксперимент, пришло понимание, что с увеличением скорости бега, есть шанс лицезреть змея в небе, а не в траве, которая достигала мне пупка и весьма мешала развивать скорость.
Вернувшись к месту старта и избрав новое направление я рванул так, что ветер засвистел в йацах. Я несся как влюбленный истребитель на бреющем, раздвигая траву животом и периодически оборачиваясь назад, что бы не упустить момент торжества человека над неизведанным. Вот только-только тяжелая змеюка должна была взлететь, как торжество оборвал чей то предсмертный крик. Так громко, жалобно и душевно мог кричать только ёжик которому на больную лапку наступил невнимательный слон.
Не прекращая бежать я гутапперчиво вывернул шею и оглянулся. И засучил ногами раза в три быстрее. Я, честно говоря думал, что до этого бежал на пределе сил, но оказывается где то глубоко внутри имелись скрытые резервы. И причем не маленькие. Высвобождению этих самых резервов способствовало увиденное.
… Выбрав себе уютное местечко посередине поляны и примяв маленький пяточек травы, две супружеские пары решили устроить себе литтл-пикник в этот прекрасный, субботний денек. Постелили скатерку и выставили на нее всякое русское угощение в виде водочки, закусочки и запивочки. И сев на попы рядком, как курочки на жердочке, почти скрывшись в траве, только приготовились вкушать эти маленькие, человеческие радости, как внезапно раздвинулась высокая растительность и откуда ни возьмись, неожиданно, как мандавошка из флейты выскочило что то весьма абстрактного вида , стремительно перевернув пищу и насрав в душу, опять скрылась в траве.
Кто из них вскричал матершинными терминами я так не понял, да и не интересно было мне. Важно было то, что на траектории моего следования, по прикидкам никого не должно было быть. Но поскольку я бежал не совсем прямо, а даже конкретно криво, то сам то я не влетел в эту душевную компанию, а вот змеюка как раз злобным Мамаем пронеслась по столу собрав своим тучным телом всю нехитрую снедь.
Осторожно за веревку я подтянул к себе пострадавшую рептилию, отчистил ее от кетчупа и вытащив колечко малосольного огурца из за планки поковылял обратно на исходную, по широкой дуге обходя потревоженное сообщество. Огурец я съел.
Вернувшись на позицию и прикинув место, где так внезапно прервался праздник, я определил себе новый путь, который не в коей мере не должен был пересечься с субботней негой недавних граждан.
… Решив, что ну его нафиг находится на тропе миграции безумного подростка, граждане аккуратно собрав свою скатерку перебазировались в другое место, метрах в пятнадцати от предыдущего. Сноровисто умяв травку он расселись чинным рядком вдоль накрытого стола и подняли первый тост.
… Высокая трава раздвинулась, и давешнее, диковинное животное из бумаги и древа, прервала спич тостующего на полуслове и, сметя остатки кетчупа со стола, скрылось в зарослях.
Услышав знакомые и красиво связанные фразы, которые подобно стрелам впивались мне в :):):):) (кстати, про нее тоже там было), я припустил с такой скоростью, что моментально влетел в куст репейника и завалился на бок.
Странно, размышлял мой мозг, в то время, как руки методично сдирали головки репейника с того места, которой в различных вариациях упоминал недавний тамада. Странно, вроде бы по моим расчетам на этом участке поляны никаких людей не предполагалось, так откуда же?
Традиционно скушав еще один огурец и опять очистив от кетчупа многострадального змея, я окольными путями опять поперся на исходную позицию. Змей уже не напоминал того радостного придурка со смеющейся рожицей. После штурма стола и контакта с кетчупом, он скорее походил на грустного манька-убийцу только, что вернувшегося с очередного злодеяния.
... Все закончилось совершенно неожиданно и совсем не так, как я планировал. В очередной раз набрав скорость я вылетел как раз к застолью, которое в очередной раз совершило перебазировку. Хорошо успел затормозить. Такого подарка наверное они явно не ожидали. Если опустить все матершинные буквы, то они сказали только «О! А вот и…»
Но не зря я целый час бегал по поляне, догнать меня было не реально даже стрижам. Но вот змей, по прежнему не желающий летать и бежавший сзади подвел меня. Хотя как сказать…
Самый жаждущий справедливой мести товарищ, подбадриваемый одобрительными выкриками коллег, кинулся за мной желая, наверное придать моим ушам форму далекую от того, что заложила природа.
Но я был ветер! Я был смерч! Я был неистовый ураган! И все это умножилось на два, когда нетерпеливый гражданин, в пылу азарта погони наступил на моего любимого, нихрена, как оказалось, не воздушного, а очень даже земного змея, который по прежнему семенил за мной в траве.
Протяжное, горловое «Йоооопт!!!», звук упавшей с Эвереста говядины и рывок веревки в руке, намекнул мне, что товарищ весьма опрометчиво бежал не глядя себе под ноги. А надо, товарищи, всегда смотреть куда идешь. А тем более, бежишь.
Оглянувшись, я только заметил, как высоко-высоко, над зеленою травой, по совершенно правильной параболической траектории, взметнулись две ноги в белых кроссовках и очертив в воздухе правильный полукруг шнурками, скрылись в травке. Из травки раздалось такое, что легкий шелест прошел по поляне, а снующие глубоко в лесу волки, стыдливо покраснели.
… На завтра, посетив ристалище, я нашел своего деревянно-бумажного, верного, но непутевого друга. В пылу нечеловеческой ярости он был изломан, как судьба Жанны Д’Арк. Жестокая рука мщения прошлась по нему не оставив целой ни одной деревяшки. Торжественно похоронив свое детище, посредством бросания его в пруд и смотав остатки веревки (пригодится еще), я уныло поплелся домой.
... Уже на подходе к дому я радостно вспомнил, что в каком-то журнале видел инструкцию по сборке настоящего, как у индейцев лука. Точ в точ такого, как в книгах моего любимого писателя Ф. Купера

http://bublya.livejournal.com/37553.html#cutid1

Игорь Иртеньев

Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов – набитые дуры.

Сорок процентов из них - психопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остaтке,
Да и из этих-то выбрать не просто.

Тамара Панферова: Oтвет Иртеньеву

Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые.
Сорок процентов - любители водки.

Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти - с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.

Эрнст: Ответ Иртеньеву и Панферовой

Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.

Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас – сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов

Как правильно выбрать спутницу:
Всех женщин сразу в жены нам не взять.
Эх, знать бы признак, чтобы выбирать!
Худышка будет холодна в постели.
Толстушка в дверь проходит еле-еле.
Веселая окажется гулящей,
А с грустной секс раз в месяц, и не чаще.
С холодной заработаешь ангину.
С горячей - расцарапанную спину.
Быть рядом с длинноногой не с руки,
Когда она оденет каблуки.
Та, что умна - обманет без труда.
Жить с глупой - это тоже ерунда.
Красивая легко уйдет к другому.
А страшная - позор родному дому.
Вот и приходится нам, как тут ни крути,
Смотреть лишь на размер ее груди.

Провалился я как-то в люк. Да не сам, а с машиной. Как щас помню. Была
весна. Погода дрянь. Поэтому решил заехать на крытую заправку. Очередь
на заправке двигалась бампер в бампер, медленно и печально. И поэтому я
не заметил открытого люка, который передняя машина оставила справа от
себя. Я плавно въехал правым колесом в люк и услышал
- Бууммм!
От этого бум я перестал дремать и сосредоточено пытался вспомнить
ландшафт заправки и примерно на что я попал. Я еще не знал, что я и люк
сроднились надолго, но вот этот Бууммм, навевал грустные мысли. Мысли
стали бы еще грустнее, если быя знал что у меня впереди. Но я еще не
знал, и прогнавтоску выскочил из машины посмотреть и определить
источник буммма. Очередь на заправку плавно обтекала меня, а я все
больше наполняясь дурным предчувствием шел к правому переднему колесу.
- Ну мать же его так!,- я увидел люк и в нем колесо. Рядом валялись
какие-то веревки, пара монтажных поясов и.... и что то еще, что я не
успел рассмотреть...
...Потому, что из под колеса, из темных недр колодца на меня глянула
пара глаз и хриплым голосом поинтересовалась
- ну и что за ху*я тут происходит?
Отпрыгнув от неожиданности в сторону и Иопнувшись об чей-то бампер, я
нашел в себе смелость поинтересоваться,
- А ты кто?
Из тирады, донесшейся из недр земли следовало, что я, человек
нетрадиционной ориентации с плохим зрением, которое я приобрел от
постоянных ударов по голове предметом первичного полового признака у
мужчин. Что специально для таких, как я, при этом он скрестил дятла с
пекинесом, были разложены веревки. Все остальные остались людьми, я
почему стал самцом черепахи в интересном положении, а теперь, вступив в
интимное отношение с колесом, оратор остался без обеда.
- Ндааа, -я присел на корточки над дырою и закурил. Я размышлял, как без
потерь поднять машину и сломалось ли там что-нибудь. В задумчивости я
докурил сигарету и бросил еев колодец. В то же мгновение из под земли
раздался рев от которого подпрыгнул пистолетчик и водила шестерки, а
оранжевая макушка каски начала стремительно подниматься вверх по лестнице.
- Извините,- попросил я прощение у каски. В ответ я услышал новые
подробности о гигиене своего рта, а также интимных отношений между
сантехником и окурком. Потом последовали перспективы местонахождения
окурка на моем теле.
После эпического опуса, Сантехник скрылся в темноте подземелья, а я
разозлившись ударил колесо ногой. Я простоударил. Ну ударил и все! Ну
кто же знал, что в протекторе на соплях держался небольшой камешек?! От
удара он выскочил и весело полетел вниз. Я замер. Вместе со мной в
ожидании страшного замерла Москва. Такое впечатление, что замерло все
живое. В этой тишине остановившегося времени камешек радостно, наращивая
скорость летел к намеченной цели. Прошло наверно туча времени, как я
услышал глухое тук. Это каска радостно приняла друга-камень.
- ЕееееееппооооннаааМАААТЬ!!
Страшный вопль разорвал темноту подземелья и метнувшись в боковые
проходы понесся в разные стороны.
- ШОЗОИОПАНАРООООТ!!! новый рев за секунду достиг Кремля и заставил
Минина и Пожарского стиснуть зубы. Птицы рванули в разные стороны. Внизу
показалась судорожно поднимающаяся по лестнице каска, хозяин которой
явно имел цель дружески пообщаться со мной.Он был зол. Поэтому он летел
вверх по лестнице, как Ромео к любимой Джульетте. Но то ли он забыл
причину, по которой он застрял тут, то ли просто не успел погасить
скорость, но взлетев наверх он со всего махувпечатался макушкой в колесо.
- Йоп! крякнул мужик, и каска покинув высокоинтеллектуальную голову,
красиво кувыркаясь полетела в темноту. Я даже услышал , как падая, каска
разрезала воздух. Раздавшийся с низу оглушительный рев показал мне, что
сантехники работают парой. Ячеловек вежливый, поэтому поинтересовался,
- Не больно? Мой вопрос остался без ответа. Второй сантехник вступил в
интимную связь с первым, при этом обещая первого оправить на медицинское
обследование с тяжелыми травмами в результате все того же акта. Первый в
долгу не остался, но в конце доступно объяснил, кто тому виновен. У меня
пересохло во рту и я достал бутылку воды из боковой дверцы. Первый
сантехник закончил и закашлялся, видно тяжело ему дается ораторское
искусство с ударенной головой.
- Не хотите ли попить? и я протянул сантехнику, трущему ушибленную
макушку, открытую бутылку минералки. Ну естественно горлышком вниз.
- Шооозаахууу*няааааа!- его тембру позавидовал бы Тарзан, а Кинг-Конг бы
утопился. При этом сантехник выронил разводной ключ.
- ЕЕе*аааать мои худые крылья! Феедя ууууеее*ыыыывааай, клююююч!-
сопровождал пояснениями мирный полет ключа ушибленый сантехник.
- Ху*к! Все пи**ец ослику!- это был итог приземления ключа. То что
последовало, после попадания ключа, не передать словами. Весь словарный
речитатив мог уложить половину барышень со слабой психикой на неделю и
поспорить с лексиконом боцмана. Такой напор ярости легко бы остановил
тайфун и утопил бы авианосец 'Кеннеди' с полной боевой нагрузкой.
- Ндааа! Пара разъяренных сантехников- это страшная, и не только
физическая, сила. Это еще и всплеск неслыханной интеллектуальности,
сообразительности и проворства. Рявкнув напарнику вниз, что в ту есть
еще один выход наружу, крендель, без каски и со слипшимися волосами так
засеменил вниз по лестнице, что военные моряки, признанные покорители
трапов, просто шмыгают носами глядя на этого циркача. Всю эту картину
наблюдали четыре братка, которые стояли в соседнем потоке и видимо с
нетерпением ждали окончания. - Ну чё, брат, переодевайся? Тебя щас
разберут так, что никакой хирург обратно не сошьет!
- Ага! Такие волкодавы и бронепоезд вскроют , мля без нагрузок.- тонко
пошутил один. Все заржали. Я прыгнул за руль и с визгом рванул назад.
Благо очередь заблаговременно объезжала меня. Я уже почти вырулив, краем
глаза заметил, как какой-то лихач, решив объехать всю очередь и попасть
к колонке первым, не заметил ловушки и ху*кнулся точно в люк. Выскочил с
машины, и с нецензурными криками стал швырять веревки в люк. В 20-ти
метрах от заправки приподнялся люк, выпуская наружу 2-хсантехников.
Это были не люди. Это были две торпеды, тупо направленные на выполнение
своей миссии. Они приближались, по ходу водила-бедолага, который не знал
еще о своей участи, прошелся по их ориентации и умственным способностям.
Лица сантехников изменились в каменные, а кулаки еще крепче сжали
сантехнические принадлежности внушительной комплектации. Братки
задохнулись от смеха, из их джипа слышалось сдавленное хрюканье. Водила
всё больше расходился. Я старался ,как мог увеличить дистанцию. - Это
ты?- еле слышно выдавил тому водиле облитый 'король говна и пара'.

- Х*ли тыкаешь! Пооткрывали, мля свои норы, так хоть обозначили бы :):):).
Всё мужики, вы на ремонт тачки устроились. Даже если свои каски и ключи
,мля продадите,х*й хватит. Уроды желтожилеточные!
Второй сантехник, внимая этой тираде, закипал. Потом ни слова не говоря,
подошел к машине и начал ключом приводить ее в состояние металлолома. К
нему подключился первый. Водила вообще впал в прострацию.На заправке
остановилось все. Когда они закончили, невозможно было определить
нетолько марку машины, а цвет.
- Все, пи***ц! Иду работать в библиотеку. Там люков нет.- сказал
второй, и сдирая жилет, пошел куда-то...'

Добавлено через 13 минут
добавочное:

Охота пуще неволи

Случилось это как раз после очередного боевого дежурства. Прямо с вертолета, замерзший, уставший и злой я вернулся в общагу. Корешок мой, Шабан, только отчалил дежурить, так что хавчик я разогревал без особого энтузиазма. Жахнуть по стакану не с кем, меланхолия, мля за окном - непроглядная морозная темень, тоска и полный попенгуд. Нехотя п.....ив, залег я спать нафик, проклиная свою никому не нужную службу за идею.
А зря. Ровно в полночь дверь застонала от чьего-то бурного желания меня видеть. Да так задорно, что запахло штукатуркой. Передернув затвор ПМа, я в психе рванул дверную щеколду и сунул руку со стволом в темноту. Лампочки, мля, прапора-суки по3.14здили в коридоре - темнота как у негра в кармане!
- Братан, а чё ты шпалер в оружейку не сдал?- донеслось из преисподней знакомым перегаром. - Бухать бушь?
- За ваши бабки - любой каприз. Заходи, Жека!
В хате сразу вдруг стало меньше места. Старый корефан, прапор Жека, в гости без литры никогда не приходил, и поэтому его визит всеми очень почитался. Но на этот раз помимо спирта и закуси, Джексон приволок откуда-то два охотничьих ружья и пару патронташей.
Наспех жахнув шнапсу и занюхавши рукавичкой, прапор поведал мне одну авантюру.
- Короче, Бегемотыч, слухай тут. Хакасы медведя на заказ мочить идут. Какой-то чудак из Москвы с проверкой едет, гешефт делать надо. Пойдешь? Тебе ведь пару дней на отдых положено?
Медведь+ Идея - 3.14здец! Ну что я знал о медведях? Ну видел в зоопарке пару раз этот обоссаный и вонючий клубок живой шерсти со взглядом срущей собаки. А в дикой таежной природе этого волосатого парня "хозяином" все зовут. Не за так же! Стремно...
Выпив еще пару дринков, ответ пришел сам собой. Ну кто не хочет стать Рембом?!
- Ну вот, а то - че, да как?... Держи артиллерию, братан! - довольно заурчал прапор и протянул мне ружье с патронташем. - Жаканы - хакасские, на слона ходить можно! А ты не ссы, не нам валить мишу. Майора Рамазанова из пятого полка знаешь? У него дареный карабин "Барс" с оптикой еще? Ну так он и будет валить - дырка маленькая нужна. А мы так, группа поддержки.
Короче, сказано - сделано. В три часа ночи мы уже тряслись в брезентовом тенте газона-66 и вовсю грелись спиртягой. Проблема медведепромысла собрала нас в небольшой, но очень пьяный и злой отрядик, где никто никого почти не знал. Зато Жека знал всех, даже этих хакасских аборигенов, которые в слове "хрен" три ошибки делают. Их было двое - дед, весь сморщенный как :):):) Тутанхамона и его сынок, в полста лет. Да еще этот майор с лицом конченого пропойцы в двенадцатом колене. Пили все. И пили всю дорогу. Майор так нафигачился, что мог влегкую по дурке кому-нибудь девять граммов в организме на хранение оставить. Поэтому мы с Жекой его страховали от этого легкомысленного шага.
Наконец нас в последний раз тряхнуло тормозами и наступила тишина. Мля, прокляли мы с Жекой всех медведей, когда перли через сугробы этого медвежьего терминатора с его 3.14здатым карабином! Финал похода старый хакас обозначил часа через два, когда спирт уже нахер весь ушел вместе с потом. Здесь дедок приказал жестами всем захлопнуть пасти и стал рубить длинную жердь. Потом взобрался на какой-то бугор и начал опускать этот дрын в дырку на вершине. Интуитивно я понял, что это и есть мишкин домик, где он всю зиму лапу сосёт. Почему-то стало сильно нехорошо в кишках и очень притопило на посрать. Жека тоже поддался измене и спрятался за кедр.
Старый пенек слез с бугра и на ломаном русском показал нам, где залечь, чтобы миха не унюхал. А этому киллеру объяснил тему так:
- Твоя стоять тут. Моя палкой хозяин будить. Хозяин вставать на тибя. Лапы поднимать. Твоя - в сердце - пух! Стрелять! Якши?
- Та хуле там, давай, дед! Тыкай мудака этово! Не ссы+ - оскалился майор и закатил на ватнике рукава, передернув затвор. Ноги расставил - ну, мля, Рембо!
Мы с Жекой залегли сзади, тоже зарядив свои самопалы. Тут дедуган и шмыгнул на бугор. Да как начал дрочить ми***ла своим дрыном! Че тут началось! Рев из-под земли прямо-таки нешутейный пошел. Потом - фонтан снега, палок, бревен!!!! Дед по воздуху летать отправился. А перед нами е-е-е...ть!!! Метра три сплошных разъяренных мышц и шерсти дыбом!
Вонища, мля Пар кругом, рев!
Майор присел от усеру, потом как заорет! И нет, чтобы молча нажать курок, Чудила. Он резво так перекинул карабин, схватил его за ствол, да как 3.14зданет с размаху ми***ла по пене на ебал...нике!!!
Оптика - нафуй в осколки, приклад - в щепки! Миха - в состояние грогги. Не каждую весну приходом таким будили, видать. Тут майор как заорет - и на кедрач полез! Да не полез - побежал по вертикальному стволу!!! Куды там бабуинам! Кедрач, мля, за три дня вокруг :):):) обсерешь, такой толстый, а он - бегом по стволу! Да на самый верх!
Вот здесь миша и очухался. Прыжком он выскочил из своей ямы - и до кедрача! Но догонять обидчика сразу не стал. Со страшным рычанием зверюга начал рвать в клочья зубами и когтями ствол невинного дерева. Видать, раздрачивал себя перед решающей схваткой с глумилой позорно слинявшим.
- П-п-3.14здец нам. Уе..ем отсюда, Олег. Кр-р-ранты, мля - заикаясь прошелестел возле моего уха перепуганный Жека и стал нагребать на голову снег, пытаясь зарыться в планету. Умник, :):):)! Фиг ты от миши сгрешься в тайге. Он тут быстрее курьерского шмаляет по кустам. Вот тут я в полной мере осознал, что называют люди словом простым и понятным - "ПОЛНЫЙ 3.14ЗДЕЦ" Мы ж на очереди
А между тем зверь продолжал тиранить кедрач. Вдруг откуда-то сверху послышался такой силы крик, что истребительский форсаж по сравнению с ним шлепок детской какашки. Этот нелюдской звук вдруг материализовался в летящего посреди шишек и веток майора Рамазанова. Со всего размаху он как тунгусский метеорит врубился в мишину хребтину и затих. А мишаня, офигев от такого удара, упал мордой в снег. Издав душераздирающий вопль, зверюга что есть силы рванул вглубь таежных зарослей, не разбирая дороги и светофоров. Мы с Жекой не могли поверить своему спасению
- Лады, пошли смотреть этого Маресьева, - первый вышел из ступора прапор и выполз из нашего редута.
Майор Рамазанов представлял собой сидячую и синюю от страха мумию, которая изо всех сил двумя руками сжимала тонкую кедровую ветку с одинокой шишкой. Рот героя был неестественно открыт и почему-то не парил на морозе.
Глаза. Ну просто как от застрявшего в :):):):) "Стингера"! Пульс еле
трепетал в окаменевшем теле.
- Ну, :):):):), тащи теперь его в обратку по сугробам.- зарычал Жека.
- Жек, к Пинцету его надобно. Он же весь - сплошная судорога, мля,
- услышал я наконец и свой хриплый голос, - А где старый пердун?
Пердун быстро нашелся. Целый и невредимый. Только метров через десять. Сидел себе и закуривал. И сынок его подошел с остатками Рамазановского карабина. Короче, киллерская команда в сборе, :):):)! Срубили волокушу и потянули этого млядского Рембу к машине. Всю дорогу молчали, аж не по себе стало. Как на похоронах. В городке притащили майора с веткой и шишкой к эскулапам, да там и оставили. Долго ржали хирурги над пациентом, но ветку вырвали. А мы пошли с Жекой в общагу. Сели за стол, разлили спирт по стаканам. Глянули друг на друга+. Да как заржем в две глотки!!! 3.14здеть не буду - первый раз натурально я тогда уссался в свои ватные казенные штаны. От смеха.

http://voffka.com/archives/2010/09/03/062808.html

У старым падручніку знайшоў, за 1982 год:

Рыбак
П. Глебка

Як толькі выходны дзянёк настае,
Ён вуды і снасці збірае свае,
І досвіткам раннім на бераг ідзе,
І ціха спускаецца к цёмнай вадзе.

Стаіўшыся ў дзікім, густым лазняку,
Ён вуды свае закідае ў раку.
А там, адліваючы срэбнай луской,
Бліскучыя рыбы ідуць чарадой.

Напяўшы тугія свае плаўнікі,
Хвастамі ад прагнасці б'юць шчупакі.
Шырокія плоткі з чырвоным пяром
Снуюць над празрыстым, прасвечаным дном.

У змроку, у іле ляжаць карасі,
У зеллі багністым жыруюць язі,
У ціне лянівыя ходзяць ліні,
А ў тонях пярэстыя спяць акуні.

Мільёны вялікіх і дробненькіх рыб
Наверх усплываюць, ныраюць углыб,
Гуляюць на хвалях, жыруюць на дне,
А вось за кручок ні адна не кране.

І раптам, схіліўшыся трошкі набок,
Схіснуўся і знік пад вадой паплавок,
Вудзільна сагнулася ў спрытнай руцэ,
І хвалі кругамі пайшлі па рацэ.

І вось праз секунду, а можа праз дзве
Трапечацца лешч на вільготнай траве.
На шчасце закінуўшы вуду ізноў,
Рыбак аглядае свой першы улоў.

Мормышка и Король

Плесом тут называли и озеро, и впадавший в него ручей, и серую деревеньку, прилепившуюся к берегу. У ручья, за сосняком, Мормышка особенно любила ловить. Сейчас, когда все решалось, она впервые просила озеро о чуде. И, покуривая, ждала нужного мгновения, улыбаясь гаснущим солнечным лучам и бабочкам-вечерницам.

Откуда она пришла? Никто не знал. Но появилась она в Плесе в 53 году – худая, почти беззубая, хоть и не старая, с заплечным мешком. Определив бригадира среди толпящихся на берегу рыбаков, обратилась к нему решительно:
– Хочу работать у вас. Ничего не надо, жилье только.

Плес славился рыбой. Ловили тут и щук, и лещей, и судаков, и мелочь рыбную, а еще ряпушку – рыбу сладкую и такую нежную, что из поставленного на берегу коптильного заводика ее отправляли прямиком в Москву – к кремлевскому столу.

– Баба – рыбачка? – усмехнулся бригадир Сил Иваныч. – Ты рыбу-то видела?

Минута длилась вечно. И вдруг удочка взлетела вверх; подсечка была мастерской. Миг – и серебристая плотвичка билась в ладони женщины.
Рыбаки согнулись от хохота.

– Видела. И ловить умею.

Золотыми рыбками плеснул в ее глазах гнев, и Сил озадаченно кивнул:
– Ладно. Сына, – крикнул он Сашке, – дай-ка уду да червя. Пусть покажет, что может.

Женщина качнула удочку в руке, будто взвешивая, согнула, отпустила; обваляла червя в песке, чтоб не скользил, насадила, подошла к мосткам.

– Ну, клева особого не будет. Время не то. И небо чистое.
– А ты поглубже закинь, – подначил кто-то.
– Поглубже?

Она обернулась, усмехнувшись. В глазах плеснули золотые рыбки.

– Уж на глубине-то сейчас точно не клюнет. Если только под травку попробовать.

Она точным движением забросила крючок под камыши; поплавок замер. Минута длилась вечно. И вдруг удочка взлетела вверх; подсечка была мастерской. Миг – и серебристая плотвичка билась в ладони женщины.

Рыбаки присвистнули.
– Ну? – она выпустила рыбку.

Сил улыбнулся.
– Ай, молодца, баба! Звать-то тебя как, а?

Она качнула плечами:
– Бабой и зовите.

Так ее и звали пару лет, пока Сил не привез из города мормышек – крючков с дробинкой. И так полюбила Баба на них ловить, поигрывая короткой удочкой с чутким сторожком, что с тех пор ее окрестили Мормышкой.

Он поселилась в пустующем доме-развалюхе на окраине и со временем полюбилась деревенским, хоть и была нелюдима, строга, дружбы с бабами не водила, да и с рыбаками особо не беседовала. Как-то почтальонша Клава привезла письмо, адресованное некой Анне Александровне Лопатиной. Письмо гуляло по району год, и кто-то додумался, что адресатом может быть Мормышка. Распарив конверт над чайником, Клава с бабами выяснили, что в ответ на запрос упомянутой гражданки администрация поселка Кемь сообщает, что «гр. Лопатин Андрей Андреевич умер в 1949 году». Клава клялась, что поселок такой находится на севере, возле Соловков, и Мормышка, стало быть, бывшая «политическая», а умер, видно, муж ее. Конверт заклеили слюной и вручили Мормышке; она побледнела, при всех вскрывать не стала, унесла домой и после неделю сказывалась больной.

Коптильня работала бесперебойно, а потом Мормышка убедила районное начальство разрешить бригаде сдавать рыбу на рынок. Вот когда зажили рыбаки!
А потом все пошло, как раньше.

Рыбу Мормышка ловила потрясающе. Необъяснимым образом у нее всегда был улов, она будто видела, что происходит под водой, безошибочно выбирая место заброса и ощущая даже легкий намек на поклевку. Днем она наравне с мужиками тащила тяжелые сети, после латала их. А под вечер либо сидела молча на берегу, наблюдая, как тонет солнце в свинцовой воде Плеса, и бесконечно куря удушливые самокрутки, либо брала старую лодочку и отправлялась к любимому ручью. Она всегда ловила рыбы ровно столько, сколько нужно, не жадничала, а случался-таки избыток – отдавала соседям.

Когда неожиданно умер Сил – потянул сеть, да и осел, вздохнув, – рыбаки и обсуждать не стали, кто будет бригадиром – Мормышка, кто еще. И тут она себя показала. Коптильня работала бесперебойно, а потом Мормышка убедила районное начальство разрешить бригаде сдавать рыбу на рынок. Вот когда зажили рыбаки! И даже в 1972 году, когда страшная засуха съела уровень воды в Плесе на два метра, они были с рыбой – благодаря Мормышке.

– Где ты так научилась ловить-то, Мормышка? – донимал ее Сашка - Силыч, прежнего бригадира сын.

Она обычно отмалчивалась. Но как-то Сашка, заглянув к ней с каким-то вопросом, приметил в сенях странную снасть: палку с леской, на леске – штук пятнадцать крючков.

– Что за штука? – удивился он.
– На Соловках так ловят, – сухо ответила Мормышка, отбирая снасть. – Опускают леску в воду и ждут. А когда косяк селедки подошел – тянут.

Она убрала снасть с видного места, и к теме больше не возвращались.

Вслед за крутыми 80-ми в страну пришли лихие 90-е. Такая заваруха пошла, что кремлевским гурманам стало не до ряпушки. И рыбный заводик, захлебнувшись в рыночном безумии, вскоре перестал коптить небо. Теперь рыбаки жили лишь за счет продажи рыбы вдоль трассы, благо Мормышка хоть и состарилась, но все так же тонко чувствовала Плес.

Ну, а вскоре после миллениума приехали в Плес мужики из самой столицы – на больших черных машинах. Спросили, где рыба ловится. Деревенским берегов не жаль, показали. Заветных и прикормленных мест, знамо дело, не открыли, но приезжие и так наловились всласть. Они упоили рыбаков водкой и братались до утра. Только Мормышка хмурилась:
– Недобрые люди. Чую.

Ну, а вскоре после миллениума приехали в Плес мужики из самой столицы – на больших черных машинах. Спросили, где рыба ловится.
Через неделю столичные гости вернулись с новым запасом водки и копченой колбасы. Рыбаки встречали их как братьев. А вот Мормышка да бабы деревенские бесились – просто так водкой не поят! Приезжие и правда с расспросами лезли: всегда ли тут так рыбно, да все такое. Деревенские подпили и расхвастались. А еще через неделю привезли гости с собой районного начальника. И объявили: такое тут место сказочное, что грех турбазу не построить, чтоб за денежку люди рыбу ловили. И кафе открыть тут же, с музыкой. Рыбаки загалдели – как-то не очень идея-то. А что мы, завод? А гости в ответ – земля чья? Государственная. Мы по закону аренду и оформим. А что зона водоохранная, то вот начальство с нами, оно разберется – районный глава молча кивал, ощущая потной ладошкой пухлую пачку денег в кармане.

Но рыбаки роптали. Скандал же «деловым» был не нужен. И главный из них – Кирилл Ляхов, «Король», поняв, что «в авторитете» тут Мормышка, отправился к ней парламентером. Она была спокойна, но в глазах плескались золотые рыбки.

– Давай, бабка, мирно разрулим. Скажи мужикам, чтобы хлебала закрыли. Иначе…
– Ты мне грозишь, что ль? – Мормышка улыбнулась беззубо, выпуская гостю в лицо струю дыма. – Брось. Пуганная. Но если ты мужик, а не картонка, давай на спор пойдем. Если я обловлю пацанов твоих – не быть базе. А если они меня обловят – быть.

Король засмеялся.

– Эх, борзая ты бабка. Или дура, не пойму. Против кого встанешь?

Рыбки плеснули в глазах:
– Против всех.

Король хохотнул. Точно дура.
– По рукам.

Руки она не подала, но кивнула.
– Завтра. Ловим с утра до заката. На вес.

Десяток парней в камуфляже, высоких болотных сапогах, с шикарными удочками с изумлением смотрели на корявенькую Мормышку.

– Разъезжайтесь, – по-хозяйски кивнула она. – Я потом.

Пятеро заняли лучшие заводинки с берега, остальные разлетелись по озеру в блестящих «моторках». Мормышка тихонько отплыла от берега в своей старой лодке.

В победе он не сомневался, но в этой наглой бабке было что-то особенное, какая-то сила, сломать которую ему хотелось до дрожи в пальцах.
– Давай, Мормышка! Покажи им! – кричали рыбаки, махая руками.

Она тоже махнула рукой, улыбаясь.

– К ручью своему плывет, – шепнул Силыч. – Место у нее там наговоренное!

Король сам не ожидал, что согласится на такой бред. В победе он не сомневался, но в этой наглой бабке было что-то особенное, какая-то сила, сломать которую ему хотелось до дрожи в пальцах.

Часа через два он успокоился: ребята вроде исправно ловили, Димыч аж двух щук зацепил. Ближе к вечеру, маясь от безделья, Король побрел по берегу – в густых камышах вилась тонкая тропка. Слева синело озеро, впереди бронзовел сосняк. Зайдя в него, он оказался на высоком берегу, затем снова «упал» вниз. Неподалеку ловил Серега; лох – вроде место хорошее, а в лодке пусто!

Чуть дальше Король увидел Мормышку. Она сидела к нему спиной; в лодке, серебряной от рыбы, уже не было места. Он замер, пытаясь подавить волнение:
– Ничего, ребят много, обловят ведьму!

А бабка вдруг привстала в лодке, будто почувствовав что-то. Сутулая спина напряглась; она перебросила удочку чуть дальше, поплавок закачался возле выползших на поверхность водорослей. Солнце коснулось губами озера; старуха дернулась, напряглась. Король видел, как гнется уда и ходит под водой невидимая, но явно огромная рыбина. Рука старухи двинулась вверх, заставляя рыбу глотнуть воздуха, и Мормышка вывела к лодке гигантского глубинного леща, покрытого огромными металлическими чешуями. Король понял – спор проигран. «Мужик или картонка…» Если мужик – слово надо держать!

Бешенство захлестнуло его. Миг – и он сбежал к воде, лодка старухи была рядом. Он вошел в воду, ухватился за борт. Мормышка обернулась и, поняв, усмехнулась. Ему даже не пришлось долго сжимать ее тонкую шею, все произошло быстро – лишь золотые рыбки в глазах старухи гневно плеснули на прощание, уплывая навсегда.

Серега вопросов не задавал. Они молча перебросили леща и часть рыбы в его «моторку», а лодку с Мормышкой оттолкнули от берега. Казалось, рыбачка в ней просто спит. У Короля даже что-то екнуло в душе. Правда, потом быстро прошло.

Лодку с Мормышкой Силыч отыскал лишь под утро – ее отнесло к дальнему берегу. Столичные гости вызвали врача; тот осмотрел тело и объяснил странную синюшность сердечным приступом.

А рыбу взвесили. Приезжие обловили Мормышку на одного леща. Зато какого! Прежде в Плесе никто таких не ловил.
А рыбу взвесили. Приезжие обловили Мормышку на одного леща. Зато какого! Прежде в Плесе никто таких не ловил.

Хоронили Мормышку как положено, на третий день. Силычу показалось, что в закостенелом мормышкином кулаке что-то блеснуло; он не без труда вытащил из него три огромные серебряные чешуи. Рыбаки все поняли, но то ли вековой страх перед силой и деньгами, то ли еще что-то заставило их опустить глаза и промолчать. Силыч уложил одну чешуйку покойной на лоб, две другие – на шею, как украшение.

Прости и помилуй. Помилуй. И прости.

…А что турбаза, спросите вы? Ее построили. Но хозяева вскоре разорились. Ибо никогда больше на Плесе никто не поймал ни одной рыбки.

Деревенька

Деревенька, как деревенька. Живет себе помаленьку: от барина до советов. Кто работает, кто пьет, а кто и пьет, и работает. Только Гошка с Генкой
не пьют и не работают, а балду пинают, рыбу ловят, по лесу шастают за грибами и ягодами, лошадям хвосты крутят. Не положено им работать – каникулы
у них, и лет им обоим по 11.

А сегодня их Василь Федорович с пруда погнал. Идите, говорит, отсюда, я тут со вчерашнего дня прикормил, это теперь мое место. Куркуль - одним
словом. Его так вся деревня и зовет. Дом громадный, крашеным тесом обшит, крыша шиферная, корова одна, телок две, свиньи, овец четыре десятка с
курами если считать. Куркуль, точно. И не прикормил он на пруду: верша у него там стоит. И не одна. Куркуль он и есть куркуль. Обидно, что погнали
до чертиков. Рыбу-то можно и на верхнем пруду половить. В деревне прудов три штуки каскадом. Деревенские мужики рыли при барине еще. Верхний,
средний и нижний. Нижний - без барина загадили за ненадобностью металлоломом: керосинки там старые, примусы, ведра тазики, колеса и прочая
рухлядь. Холодильник даже один есть. Вода прозрачная - все видно. Средний пруд - самый большой. И купаются там, и рыбу ловят, и белье полощут. А
верхний - зарос по берегам. Репейник с крапивой в два человеческих роста, прям до самой воды. Рыбу ловить можно, но все равно обидно, что с
насиженного места погнали. Среди зарослей лопуха и крапивы, кривая тропинка спускалась к пруду. Возле самой воды лежала куча подгнившего старого
картофеля. До пруда кому-то было ближе чем до помойной ямы.

- Надо бы ему яблоки оборвать, куркулю этакому, - Генка был зол и непримирим, - и клубнику тоже потырить и потоптать.

- Можно и оборвать, но собака у него очень злая, - Гошка ткнул острым концом орехового удилища в кучу картошки, как копьем, - в прошлый раз еле
удрали. Ты же полштанины на заборе оставил, а Ванька прям в крапиву с забора сиганул. Надо чего-нибудь еще придумать, – Гошка потряс удочкой,
пытаясь стряхнуть, наткнувшуюся на нее, крупную картофелину.

Картофелина сидела крепко и не отцеплялась.
- Вот зараза, прицепилась, - Гошка с силой взмахнул удилищем, как спинингом при забросе. Двухметровый ореховый прут свистнул, рассекая воздух,
картофелина сорвалась с конца и унеслась в синее небо.

- Нифига себе, - офигел Генка, следя за полетом картошки, - на два километра небось летит, или метров на пятьсот точно. Ты где научился так
картошку удочкой кидать?

- Это я в книжке прочел, - тут же соврал Гошка, у которого все получилось совершенно случайно, но возможность задвинуть приятелю байку
неупускавший никогда, - один немец, по фамилии Шульц, в книжке писал, что таким образом северо-американские индейцы конкистадоров Кромвеля потатом
закидывали. Потат – картошка такая американская, для кидания в конкистадоров.

- Врешь? – спросил Генка, отвязав леску с удочки и пытая найти подходящую, по его мнению, картофелину.

- Честное пионерское, - Гошка скрестил пальцы в кармане, - давай Куркулю двор картошкой закидаем?

- Давай, - согласился Генка и взмахнул своей удочкой, - смотри, точно ведь метров на пятьсот летит. А может и дальше. Только потренироваться надо,
а то точность маленькая. Вон липу видишь? Спорим, не попадешь?

- Я не попаду?! – обиделся Гошка, - это ты не попадешь, а я запросто. Ну, вот видишь, почти ж попал, - добавил он, когда пущенная им картофелина
просвистела в метре от верхушки пятнадцатиметровой липы, - но потренироваться не помешает.

А в это время.

Навстречу, не попавшей в липу, картофелине ехал из леспромхоза домой на мотоцикле Генкин старший брат Вовка. Вовка был сильно пьян, мучим
предчувствиями скандала и похмельного синдрома. Он не обратил никакого внимания на шлепнувшую его по каске картошку, а просто съехал на мотоцикле
в кусты, где и заснул.

А вот тракторист Петр Николаевич, ремонтировавший свой трактор возле самой большой деревенской лужи, следующую картофелину очень даже заметил, но
не узнал. Пущенный неизвестной силой предмет вошел в лужу с сильным бульком и без брызг, всего в паре метров от трактора. Петр Николаич оглянулся
по сторонам и посмотрел в небо. В небе высоко летали стрижи.

- Не, это точно не они, - мелькнуло в голове у тракториста, - стрижи так не могут. Метеорит это. Денег в музее дадут, если сдать. Он снял сапоги,
закатал штаны повыше и вошел в лужу.

Тетя Катя застукала своего кота Павлика за охотой. Зловредный кот, распластавшись, как японский ниндзя на потолке додзё, заходил к петуху в хвост.
Его исконный враг, а теть Катин петух, ковырял навоз шпорой и хорохорился, сзывая кур на червяка и продолжение. Петуха было жалко, Катерина
подхватила изрядный кусок доски, чтоб огреть несчастного охотника по загривку, но и замахнуться не успела, как неведомая сила вышибла доску из рук.

Совхозный бугай-производитель Борька был ведом зоотехником Федором на очередную случку. Он уже совсем было дошел до места, он уже видел чей-то
призывно задранный хвост, как получил картофелиной между глаз. Удар не причинил быку телесных повреждений. Он просто воспринял его, как попытку
соперничества со стороны зоотехника. Шустро загнав Федора на ближайшее дерево, он победно замычал и отправился по своим бычьим делам.

Тетка Марья у колодца мирно обсуждала с теткой Ариной статью из техники молодежи об НЛО и инопланетянах. И только успела ей рассказать о кругах,
вытоптанных в американской кукурузе зелеными человечками, как что-то темное, упавшее прямо с пролетевшего самолета (обе тетки клялись и божились,
что именно с самолета, а не из какой-нибудь летающей тарелки) мелькнуло у ней перед глазами, сбило, стоявшее на парапете, ведро обратно в колодец
и пропало.

А Генка и Гошка пришли к выводу, что с такой точностью бросков, закидать двор Куркуля картошкой им не удастся, потому что картошка у пруда
кончилась.

Вечером того же дня почти все жители деревеньки, собрались возле завалинки председателя сельсовета. Мужики курили Беломорканал и Приму, а тетки
бездымно обсуждали события и рассматривали метеоритный камень, вытащенный трактористом из лужи. Метеорит был ужасно похож на кусок шлака.

А в это время.

Генка и Гошка опять ловили рыбу. Не клевало и Гошка пересказывал приятелю, книгу Шульца «Моя жизнь среди индейцев». Врал Гошка безбожно, но Генке
нравилось.
(С)

Один из лучших отчетов по рыбалке, мною прочитанных. Если кто не видел - вот
http://www.fishing.ru/Forum/037/2010/06/18143703