Треп-оффтоп

РАССКАЗ

ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНА.

Ездил я как-то на скорой помощи. Не как фельдшер, и не как врач, и даже не как пациент - Боже упаси - как ротозей. Решил изучить жизнь врачей. Так сказать, изнутри, как изучают они нас, посредством своих фибро и гастроскопов. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал - мол, надо мне уметь, если что, оказывать первую помощь...Наплел с три короба.
- Ладно, - согласились мои знакомые, - хочешь, валяй, только не жалуйся после.
Пристроили меня в самую лучшую бригаду. Первого выезда я ждал, как откровения. И тут поступила команда:
- Шестая бригада на выезд!
Шестая бригада это там, где я.
- Чего там? - спросил фельдшер.
- Помирает кто-то. Воровского, 17.
- А-а, тогда пойду допью кофе.
- Ну да, - согласился врач, - пока доедем все равно помрет или сам по себе выживет. Все от Бога.
И точно, пошли допивать кофе.
Это я к чему? Это я к тому, что все врачи не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это.
Наконец собрались и поехали. Не спеша. У киоска притормозили. Сигареты кончились, купили.
- Чего мы так медленно? - тихо спросил я.
- А куда торопиться? - удивился фельдшер, - лично я не спешу в морду получить. Там ведь алкаш помирает. И главное дело, все равно не помрет, всех переживет. И тебя, и меня. Мы все эти адреса давно знаем...
И точно, встретил нас алкаш, бодренький такой для покойника.
- Вы где? вы чего так долго? Ездят они...Подыхай, пролетарий. Да?
- Лучше бы ты сдох, - кричит его жена, - доктор, усыпите его что ли. Совсем.
- Он меня не усыплять, он меня спасать обязан, - орет алкаш.
Инфантильный, как сытый питон доктор, чего-то там вколол, чего-то дал съесть, чего-то запить.
- Ну все, пошли.
И мы пошли.
Потом были другие адреса, и были умирающие, и все буднично, без криков: "Он уходит! Мы его теряем!", как в сериалах. Все скучно до оскомины.
Скоро ко мне привыкли. И я привык. Уже не морщился при виде крови, страшных переломов, не шмыгал носом от неприятных запахов...
Тоска одолевала мною. И я даже стал понимать, почему врачи в черепаховых панцирях как бы, непробиваемые нечем.
- Помер что ли?
- Вроде да.
- Ну, ладно...время поставь. Ампулы собери.
Соболезнуем...натоптали мы тут.
И все им по барабану.
Хотя иногда пробивает.
А вот теперь про жену. Идеальную.
Был вызов в район застроенный частным сектором. Но водитель ехал уверенно. Едем быстро - видно, про этот раз бригада ничего не знала. Даже мигалку включили. Направо, налево, разворот под кирпич, подъехали к дому, небольшой в три окна, со ставнями, деревянный забор, у забора мужик стоит, лет семидесяти. Бросился к нам, как к родным:
- Скорей, скорей, помирает!
Потащил в дом. В доме прибрано, половики аккуратно расстелены.
- Туда-туда! За перегородку. Вот она, помирает. Утром ей стало плохо...
Женщина лежала недвижимо, глаза закрыты, руки сложены на груди. И даже непонятно было, дышит или нет.
Врач кивнул фельдшеру, фельдшер все понял, и я понял...Со стороны да, не сообразишь, но я с ними поездил, научился - нечего тут было делать ни скорой помощи, ни вообще.
- Ну что? Как? Жить будет? - суетился мужик.
Хотя она уже не жила.
Врач померил давление, чего-то послушал. Ну так, для очистки совести, потряс женщину:
- Эй, вы слышите меня?
Никакой реакции вообще. Ее уже не было здесь. Она была уже там. Но фельдшер вколол кубик под кожу. Но и после кубика она не шелохнулась. Врач расслабился. Он сделал все, согласно инструкции Минздрава. Теперь он мог помыть руки.
- Дайте полотенце.
- Что?
- Полотенце.
- А? Да я не знаю, где они. Счас.
И повернулся к мертвой жене:
- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? Доктор просит.
Все остобенели.
- Маша, Маша, скажи!
Врач моргнул фельдшеру, чтобы приготовил успокоительное.
И тут произошло н е в о о б р а з и м о е! Женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза:
- Там, в шкафу. И показала пальцем.
У врача отпала челюсть У фельдшера выпала и покатилась ампула.
- Шприц! - заорал врач, - три кубика! Два кубика! И еще! Вы слышите меня?
Женщина не отвечала.
Вкололи три, два и еще...
- Вы слышите меня, слышите?!
Ни звука в ответ. Умерла...
Из-за перегородки вышел ее муж без полотенец.:
- Я не нашел, - виновато развел руками.
- Да ладно, и не надо...
- Маша, я не нашел. Их там нет.
Женщина дернулась, вздохнула и открыла глаза.
Врач сел. Фельдшер тоже.
- Посмотри на верхней полке, под пледом.
- А-а, под пледом. Ушел.
- Шприц! - прошептал врач.
- Вам?
- Нет, ей.
Я все это видел. Я там был. Я - хоть под присягой.
- Эй, вы, как вас там? Идите сюда, - позвал врач мужчину, - быстрее!
Он пришел. Без полотенец.
- Спросите...как она себя чувствует?
- Маша, Маша...Доктор спрашивает, как ты себя чувствуешь?
Врач диковато смотрел на умершую женщину, как смотрят на то, чего не должно быть.
- Маша, Маша!..
И опять откуда-то, как из бездны, женщина пошла на зов мужа, спросила:
- Что ты?
- Вот доктор спрашивает, как ты там себя чувствуешь?
Доктор нехорошо улыбался.
- Я...спасибо...лучше...А полотенце нашел?
- Нет.
- Извините, доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама..
- Лежать!- заорал доктор. Потому что поверил, что покойница сможет встать.
- Но полотенце...
- Какое полотенце! Говорите с ней, -это врач к мужу.
- О чем?
- О чем угодно, раз вы такой..Говорите!
А покойница, перебирая пальцами край одеяла, вдруг сама спросила озабоченно:
- Ты чай...Ты их чаем напоил?..
- Нет. А сахар, где у нас?
- Там в буфете, на средней полке.
Доктор сильно побледнел, сбивчиво стал отказываться от чая, а фельдшеру сказал, безнадежно махнув рукой:
- Вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они мужа с собой взяли.
- Зачем?
- В качестве...дефибриллятора!
После... в машине доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом, вздохнув тяжко, сказал:
- Никогда, никому не завидовал. Вообще никому. А этому мужику завидую. По черному!.. Он даже не знает, где сахар в доме...Какую жену отхватил. Идеальную!
И снова замолчал. Надолго. Своих жен, наверное, вспомнил. Всех четверых, с которыми в разводе.
И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло мужику. Что да - то да! Но может было за что...
Больше я с той бригадой не ездил.
И вообще не ездил.
Хватило...

Автор. Людмила Кашинская

Доброе утро

Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.

В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.

— А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.

— Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!

— Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…

— Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..

— Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.

— Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.

— Потомучто, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.

Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?

Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
— То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?

— На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.

— Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?

— При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…

— Что-что-что? — опешил Коля.

— Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.

— Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!

— А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…

— Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?

— А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто

в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.

— Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..

— Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?

— И этот тоже.

— Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?

— Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!

Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…

— Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.

— Я этого не говорил…

— Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.

— Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?

— То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?

— Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…

— Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.

Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.

— Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?

А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!

— Наверное… — кисло согласился Коля.

— Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..

Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.

— А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.

— Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.

— Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.

— Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?

— С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа. Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю?

Автор: Георгий Голубенко

Не знаю, правда или нет, было или не было. Но вот еще один рассказ.....

Oдна девoчка давным-давно потеряла всякую Совесть.

Из-за этoго она перестала теpпеть непрошенные советы сначала коллег, потом от дpузей, а там и до родни дошло. И упрёки тоже пеpестала, дpянь такая.

Потoм потеpяла Уважение и стала говорить ужасные слова в лицо самым близким, а ещё – вспoминать старое, котоpое давно пора забыть взpослой девочке.
Дальше она потеpяла Страх и кааак начнёт врать чудовищные вещи об отце свoих детей, прекpасном человеке, который никогда муху пальцем не обидит!
После этого девoчка потеряла своё Женское Пpедназначение. Ходит теперь без ещё одного pебёночка незамужней ненакpашенной распустёхой в футболке, джинсах и кpоссах, как малолетка, и хоть бы постеснялась, дак ведь нет. Удобно, говоpит, очень. Ещё и дpугим советует.
А пoтом девочка потеpяла Последний Стыд. И живёт такая в своё удовoльствие: как хочет, где хoчет и с кем хочет, совеpшенно наплевав на то, как полoжено, с кого повелось, что скажут люди и кто накажет.
И это всё очень плохо кончилось.
Для других.
А для неё всё только начинается.

Автор
Зоя Атискова

Ну вот, Женя уже в группе. Мог бы и запостить .... )))

Выползла из метро и села в полупустую маршрутку. Рядом оказался мужчина: шляпа, очки, портфель, бородка а-ля Ленин - в общем, все атрибуты русского интеллигента в полном комплекте наличествуют. У мужчины мелодично зазвонил мобильник, он взял трубку: «Алло!»
Думаю, все представляют, какое это мучение, слушать в маршрутке чужой разговор. Как правило, он развивается по одной схеме: «Ты где? А?! Плохо слышно! Я в маршрутке! В маршрутке, говорю! Что?!. Нет, еду на работу! На работу!!! Что? А ты где?!» - и весь салон вынужден слушать эту белиберду, деликатно отводя глаза.
Но на этот раз получилось по-другому. Во-первых, маршрутка ещё не тронулась с места, поэтому мужчина говорил спокойным голосом.
А во-вторых, пассажиры затаили дыхание, боясь пропустить мимо ушей хоть слово.
- Не волнуйтесь, расскажите подробнее, - произнес мужчина. - И давно это у вас?.. Оргазмы бывают?.. А часто?.. Извините, это происходит только с мужем или?.. И сколько у вас любовников? Трое?.. Да… Да…
На слове "любовники" сухощавая дама, сидевшая напротив, выразительно подняла брови. Мужчина невозмутимо продолжил:
- Альтернативные варианты пробовали? Ну, я имею в виду… Да… Да… Нет, групповой пробовать, наверное, не стоит… Нет, не рекомендую… Ну, что я могу вам посоветовать?.. Только одно - обратитесь к сексопатологу. А сейчас - вы ошиблись номером…

Автор. Татьяна Цыплакова

Этот вопрос мне обычно задает моя начальница, на который я обычно отвечаю: "Здесь. А вы где?". )

- Порекомендуйте книгу над которой вы рыдали.
- Математика 3 клас.