Истории, притчи, байки, шутки, статьи

В гостях у Батьки.

Заметил, что если чего-то очень ждешь и к этому заранее готовишься, часто что-то мешает осуществить задуманное. Так получилось и в этот раз. Давно запланированную ежегодную весеннюю поездку за щукой на Западную Березину пришлось отложить из-за внезапно возникших проблем со здоровьем. Наступил тот период в жизни, когда окончательное решение принимает не голова, а последнее слово остается за сердцем. В итоге, поехал восстанавливаться на дачу.

Люблю спать на мансарде. Прохлада, свежий воздух, проникающие через неплотно прилегающие друг к другу доски вагонки, способствуют полноценному отдыху организма. Практикую такой сон с ранней весны, чему способствует немецкая электропростыня с тремя уровнями нагрева. Вот и этой ночью проснулся, глянул в окно мансарды, а в его квадрате яркая, с детства знакомая, такая родная Большая Медведица заглядывает ко мне в комнату. На душе стало сладко и спокойно и я, с улыбкой, заснул снова.

Когда спишь весной на мансарде и собираешься утром на рыбалку, будильник не нужен. Многоголосый птичий гомон, в котором преобладают песни дроздов и кукушка, начинается еще до рассвета. Не слышать его через тонкие дощатые стенки невозможно, но как приятно под него спать, если не надо вставать.

Услышав сквозь сон птиц, я открыл глаза. Уже можно было различить мельника с лошадью на гобелене на стене – значит светает. Если на рыбалку, то пора вставать. Все равно, вряд ли уже засну. Заварив кофе, вернулся в не успевшую еще остыть постель, чтобы, потягивая ароматный напиток, обдумать дальнейшие действия. Сердце, слава Богу, успокоилось. Можно куда-нибудь выехать, но ненадолго, чтобы не перенапрягаться. Вспомнились любимые места Верхнего Нёмана, так похожие на его сестру – Западную Березину и созрел план.

Быстро был найден снимок со спутника участка реки, где предполагал ловить, заброшены в рыбацкую сумку кошельки с резиной и блеснами. Два спиннинга – лайт и ультралайт загружены в машину. Сапоги на ноги, штормовку на плечи, кепку на голову и скорей за руль. В таких выездах, без подготовки, есть своя прелесть. Они создают особое настроение ожиданием спонтанной встречи с Рекой, что ведет к выработке эндорфинов сразу после принятия решения о поездке.

Дорога не заняла много времени и к восходу Солнца я был уже возле хутора, рядом с которым обычно оставляю машину, так как, дальше весной дороги нет – только на своих двоих. Часто оставляю машину возле хуторов, где нет проезда к реке. Каждый раз, с тихой белой завистью, гляжу из-за забора на хуторское хозяйство и представляю себе, насколько спокойно и натурально течет здесь жизнь. Заботы все простые, немудреные. Размеренный, без спешки ритм жизни, никаких стрессов. Кругом зелень, цветущая черемуха, чистейший голос соловья из зарослей. В траве невероятно громко кричит деркач. Дятел, колотя, как барабан, сухую дуплистую олешину, обозначает свою территорию. Вдали трубно кричат журавли. Все это я видел и слышал, пока шел полкилометра от хутора до берега через низину и сосновый перелесок. А зимой здесь «цiха, як у Божым вуху…» Лично я так представляю себе рай.

На искрящейся росе, покрывающей изумрудную молодую траву, обнаружил след велосипеда.

- Я не первый сегодня, - возникла мысль. – Однако, он мне не конкурент. Это удочник. Спиннингист с велосипедом – нонсенс. Не будет же он его с собой катать по берегу. Мои предположения в последствии подтвердились.

Других следов не было и я подошел к берегу по девственной росе.

- Здравствуй Батька Нёман. Какой ты полноводный по сравнению с прошлым летом. Без тебя мне никак. Вот, опять приехал, - роились мысли в голове, заставляя замирать сердце в ожидании первого заброса.

Не подходя к краю берега, чтобы не «засветиться» рыбе, собрал оба спиннинга, нацепил на лайт - резину «Манс», на ультралайт - вертушку через струнные поводки.

И вот первый заброс в Нёман в этом году. Ничего. Забросил на самую середину, попробую ближе к берегу. Заброс удался. Резина на десятиграммовой головке, пролетев около тридцати метров, упала в воду в двух метрах от берега и через пару оборотов катушки последовала поклевка.

- Не крупная, но и не мелочь,- почувствовал я по сопротивлению рыбы.

Не форсируя вываживания, наслаждался первой поклевкой щуки на спиннинг в этом году. Рыба пошла на реку и, как ни старался не дать ей сделать свечку, опуская конец удилища к воде, щука выйдя на стремнину, всплыла на поверхность и выдала коронный танец – «свечку на хвосте» с бешеной тряской головой. Для нее все закончилось удачно – резина вылетела из пасти и я вымотал пустой «Манс».

Кто-то бы на моем месте, наверное, расстроился, я же, только посмеялся в голос над тем, что рыба не сдалась, а боролась до конца и победила, обретя свободу. Люблю весеннюю, боевую щуку, не то что поздней осенью тянешь ее неподвижную, как палка.

В двадцати метрах ниже по течению купался в воде лозовый куст, к которому прибило течением кугу, ветки и другой хлам, а за ним был выход старицы в реку. В том, что в этом месте стоит щука я был уверен. Тихо подкрался и, не подходя близко к берегу, сделал заброс, но он не получился. Плеть на шпуле неудачно легла и резина, отлетев на десяток метров, плюхнулась в воду. Пару секунд разбирался с плетью, после чего начал подмотку, а там щука! Взяла падающую приманку. Сделав контрольную подсечку, стал потихоньку выматывать плеть, одновременно отступая назад по крутому берегу к месту его понижения, где взял щуку за жабры. Засеклась хорошо, пробив крюком клюв насквозь.

Я был удивлен такой интенсивностью поклевок, мысленно благодаря Батьку за щедрость. Казалось, продолжение последует, но солнышко поднималось все выше, ярко освещая мой берег и с каждой минутой мои шансы таяли. Больше поклевок не было, ни на резину, ни на вертушки.

Удивило большое количество встреч с животными за такую короткую рыбалку и их поведение. К этому участку Нёмана прилегает большой лесной массив, чем можно объяснить обилие косуль. Я видел трех по одиночке, причем они меня тоже видели с расстояния полутора сотен метров, пристально «пялились» на меня, как коровы на пастбище и совсем не боялись. Правда, я старался не делать резких движений, наблюдая за ними. Косуль здесь встречаю постоянно, а когда их не видно, то хорошо слышно, как самцы лают, почти как собаки.

Чуть дальше, метрах в трехстах, обгрызал куст лось, полчаса стоя на одном месте, поворачиваясь ко мне то боком, то задом, пока я делал забросы. Ему тоже не было до меня никакого дела. Над выдрой, которая поднималась вверх по течению вдоль противоположного берега, я подшутил, запустив резиной на свинцовой головке в ее сторону. Падение приманки перед носом животного здорово его испугало – последовал шумный всплеск и зверь ушел под воду. Переходя перешеек между старицей и рекой, заросший кустарником и подлеском так, что «вуж галавы не усодiть», услышал, как треснул сучек.

- Кто-то там есть, - подумал, предполагая увидеть кого-то из копытных, но оказалось, что это бобр, который плюхнулся в воду в паре метров от меня. Обычно, он уходит под водой от места ныряния, пуская пузыри, но не этот. Ему явно не по нраву был мой визит в его дебри и он решил меня отогнать, периодически всплывая и ныряя, сильно хлопая своей «лопатой» по воде. Памятуя трагическую фотосессию бобра с охотником, закончившуюся смертью последнего, решил его не раздражать и потихоньку удалился.

Усиливающаяся жара и отсутствие поклевок, как в реке, так и в старицах, намекали, что пора завершать рыбалку, что я и сделал.

Всего лишь пара часов рядом с Батькой, а сколько впечатлений…

Smooth, спасибо.

Прощание с Березой.

Середина сентября, суббота.

- Сегодня приедут хлопцы на рыбалку. Небось Саша потянет их в Горелое. Пойду и я с ними, когда еще туда выберусь? А если не пройду весь маршрут, передохну и вернусь с полдороги, - думал Константинович, поднявшись затемно и разыскивая спиннинг в кладовке.

Спиннинг у него был знатный, сделанный собственными руками из закаленной стальной рессоры, с лакированной ясеневой ручкой, оснащенный «Невской» катушкой. Леска на катушке была диаметром 0,8 миллиметра, что позволяло выручить блесну из самых мертвых зацепов – крючки разгибались и ломались, но леска не рвалась. Разобрав катушку, он смазал оську веретенным маслом, отрегулировал люфт центральным винтом и полез в шуфлядки искать блесны. Он их делал сам из меди, латуни и нержавейки, вкладывая душу и труд в каждую из них: выгибал желоб по шаблону, загибал концы для придания игры, полировал пастой «Гоя». Весили они от тридцати до пятидесяти граммов каждая, зато летели при забросе жестким стальным спиннингом далеко и при проводке против течения их не выносило на поверхность. В прежние годы, когда щуки в Березине было много, ловилось на них отменно и старик ими очень дорожил.

Под окном заурчал мотор подъехавшей машины, из которой вышли трое рыбаков – Саша, Юра и Толя.

- Хлопцы, я сегодня с вами пойду. Может перекусите слегка и по рюмке с дороги? – спросил старый рыбак, поздоровавшись.

- Константинович, перекусим на берегу, не будем терять утреннее клевое время. А то, что решили с нами пойти, просто супер! – ответил Саша удивившись. Ведь старику уже под восемьдесят.

- Небось, в Горелое пойдете?

- До Горелого может и не дойдем, но Старую Реку обловить хотим. Светает, надо поторапливаться.

Не теряя времени, все четверо сели в машину и через три минуты были уже у моста через Западную Березину в Малой Чапуни.

- У нас двенадцать часов светлого времени в запасе. Предлагаю, пока не рассвело, пройти до Канавы напрямую через Лисы, бросить кладку через нее, переправиться и начать ловить от Крыжа вверх по течению, с обловом стариц.

С этим предложением Саши все согласились и спустя полтора часа они уже стояли под Крыжем, на высоком берегу Западной Березины, собирая спиннинги и снаряжая их блеснами.

- Когда-то я здесь утопленника достал, - и события далекого прошлого восстановились в памяти старика в мельчайших подробностях, но вслух он ничего не сказал, задумчиво глядя на воду.

Рыбаки разошлись по берегу, спустились с обрыва к воде и стали хлестать реку снастями. Вскоре один их них подвел к берегу первую килограммовку.

- Чего не бросаете, Константинович? Поклевывает, - вывел старого рыбака из задумчивости вопрос, на что он ответил. – Вы, хлопцы, ловите. Не обращайте на меня внимания.

Обловив участок реки, вся команда двинулась через вековой лиственный лес к Лискову озеру.

- Лисково… Сколько раз ты меня выручало, не давало с голоду опухнуть, - вспомнил старик, как в морозные военные зимы бегал сюда подростком по глубокому снегу трясти верши, которые стояли всю зиму на выходе старицы в реку. Рыбы набивалось иногда столько, что один не мог вытащить вершу из воды, приходилось звать на помощь друга. Кормился сам и родню рыбой обеспечивал, да не только рыбой. Ставил проволочные петли на звериных тропках и часто удачно. Как-то Костя подсчитал, что за зиму поймал в петли двенадцать косуль, не считая зайцев и других зверей. Голодать не пришлось.

Бригада рыболовов растянулась по берегам обширной старицы, не нарушая мыслей старика, а он медленно пошел по ее берегу, держа спиннинг под мышкой, так и не забросив его ни разу.

- Вот Старый Пычин. Почему так назвали неизвестно кем, когда и для чего выкопанный ров, соединяющийся со старицей? Вопрос, который я для себя так и не уяснил за семьдесят лет и вряд ли уже уясню. Спросить-то уже не у кого, - думал старик, переходя через канал.

- Что-то дед совсем загрустил и рыбу не ловит, - сказал Саша друзьям. – Давайте присядем, позавтракаем, поднимем настроение. Константинович, привал!

Развели костерок, нарезали пятерней толстые куски сала, насадили на рожны и стали поджаривать до золотистого окраса, собирая капли растопленного жира на ломти хлеба. Выпили по глотку коньяку из металлической фляжки, запили все это газированной «Даридой» и снова в путь.

- Не устали, Константинович? – спросил кто-то из парней.

- Все нормально, пойду до конца, - ответил старый рыбак.

Вышли на Шестак, - широкий поворот Березины.

- Тут-то я заброшу, - оживился Константинович. – А вдруг повторится удача, как однажды на Покров. Поймал тогда две трехкилограммовые щуки, не сходя с этого места, чем очень удивил двух, хорошо экипированных приезжих рыбаков, впустую проходивших по берегам пол дня.

Сделав несколько забросов, он понял, что дежавю не будет и опять ушел в свои мысли.

- Как много в моей жизни связано с рекой Березой. Помню, как совсем маленький, ловил на удочку окуней возле Камня. Пришел цыган из табора, сел рядом и мы стали с ним соревноваться, кто больше наловит. И я выиграл! А каких громадных, под два килограмма, золотых карасей, круглых как блин, вытаскивали бреднем, по местному бродами, из глубоких ям на заливных лугах. Ловились в Березине в послевоенные годы бреднем и огромные сомы, которым в пасть ведро влезало, а щук поймал разными способами, в том числе и спиннингом не меньше тысячи. Особое предпочтение этой рыбе отдавал Делятичский еврей, который на плоскодонке с ящиком со льдом курсировал по реке, выменивая рыбу у рыбаков на табак, крючки, снасти и другие нужные вещи.

Время близилось к обеду. Каждый из рыбаков уже обрыбился, кто-то по паре поймал. Один Константинович ходил пустой.

- Может, вам дать виброхвост на тяжелой головке? Попробуете вместо блесны, - предложил Юра.

- Поздно мне переучиваться, я уж, как-нибудь, по старинке, блесной половлю, - ответил рыбак.

Так потихоньку и дошли до Рыбного норта – так они между собой называли излучину Березины, рядом со старицей - Старой Рекой. Было в девяностые годы несколько лет подряд, когда с плеса, бросая в корчи в глубине под крутой противоположный берег, вылавливали много крупных щук, как будто у них там было партсобрание. Берега норта сильно изменились с тех пор, как Константинович был здесь в последний раз, добавилось упавших в воду деревьев, а вот поклевок наоборот, практически, не стало, сколько ни бросали.

- Вот и Старая Река, конец маршрута. Я смог, дошел до конца, но, наверное, в последний раз. Что ж, до конца своих дней запомню эти места такими, как видел их сегодня. Спасибо за все, Береза, - с грустью подумал старик.

Сделав привал на полчаса на высоком берегу Березины у Старой Реки, рыболовы тронулись в обратный путь.

Smooth, спасибо за хорошее настроение.

Маленький герой.

Рыбачил я, как-то, в середине мая на небольшой речке Усе. Вешние воды уже скатились в Неман, но уровень был еще довольно высокий. Рыбалка моя заключалась в неспешном передвижении по берегу речки и облове спиннингом омутков, обраток, затишков за корягами или обвалившимися глыбами берега с дерном. Клевали щучки и неплохие окуни.

В одном месте к реке примыкала достаточно глубокая и широкая мелиоративная канава. Попробовал я ее перейти вброд, да не тут то было, торфяное дно вязкое – можно «влипнуть». Пришлось пойти по ее берегу в поисках места, подходящего для перехода. Ступая по краю канавы, я обратил внимание на нору в торфяном берегу, имеющую выход прямо к воде, приостановился и наклонился посмотреть более внимательно.

- Ч-ч-к-рррр… - раздался странный треск. – Ч-ч-к-р-крррр… - повторялось верещание.
Я обернулся на звук и увидел, что на еле заметной тропке по краю канавы, в десятке метров от меня, в позе суслика стоит на задних лапках темно- коричневый зверек с белым пятном на губах, подбородке и горле и усиленно верещит.

- Норка, похоже, европейская. Маленькая и белое пятно захватывает шею. Краснокнижник в наше время, - сообразил я и замер на месте, решив понаблюдать за поведением зверька.

С норками я знаком давно, ввиду моего увлечения рыбалкой. Редкий день, проведенный на речках, особенно бассейна Немана, таких как Западная Березина, Уса, сам Батька – Неман в верхнем течении, обходится без встречи с этими животными. Но за последние сорок лет многое изменилось. Раньше часто встречалась наша местная, небольшая европейская норка, а в последнее время ее почти не видно. Зато американка расплодилась повсеместно. Это более мощное физически животное, практически вытеснило из родных мест аборигена – более слабого конкурента, не оставив ему шанса.

Норка, увидев, что я не пошел к ней, а остался стоять на месте, подбежала ко мне еще на пару метров ближе и опять встала на задние лапки и заверещала. Я по прежнему не двигался, решив посмотреть, насколько близко она ко мне подойдет. В несколько этапов, она подошла ко мне на два метра, агрессивно вереща и провоцируя на атаку. К сожалению, со мной не было фотоаппарата. Кадры были бы бесподобные. Маленький герой всем своим видом вызывал меня на бой.

- Ч-ч-ч-к-рррр… Вот он я, попробуй возьми меня. Я тебя не боюсь, хоть ты и такой большой, - скалил зубы и верещал малыш.

У меня, грешным делом, возникла мысль, а не бешеный ли зверек? Уж больно смело он передо мной куражился. Я сделал резкий шаг к животному. Он тот час же, отскочил на метр и встал на задние лапки, продолжая верещать. Я опять шагнул к нему – он отбежал на метр и остановился, выдерживая минимальную безопасную дистанцию.

- Никакой ты не бешеный. От норы меня уводишь, рискуя жизнью, маленький герой, - подумал я вспомнив, что как раз, в это время у норок появляются малыши.

Так, постепенно отступая и продолжая верещать, он отвел меня от логова метров на двадцать, после чего, резко метнулся в сторону канавы и исчез в воде. Я присел за куст так, чтобы видеть вход в нору со стороны воды и замер. Через пару минут мой маленький герой высунул голову из воды, осмотрелся и юркнул в нору. Я решил к норе не подходить и его больше не беспокоить. И так он страху натерпелся.

Думаю, надо уточнить, что маленький герой на самом деле героиня, потому, что после гона самки и самцы норок живут порознь.

Такое поведение родителей более характерно для птиц, гнездящихся на земле – прикинуться раненой, волочить крыло, притворяясь легкой добычей и так отвести врага от гнезда. Животные тоже на это способны, чему яркий пример описанная мною ситуация.

Озарение.

В начале восьмидесятых заведующая лабораторией нашего НИИ получила квартиру. Тогда, при социализме, можно было, постояв на очереди десяток –другой лет, получить от государства квартиру совершенно «бесплатно», если не учитывать, что то же государство высасывало из людей за время их работы все по максимуму, платя по минимуму. Но речь сейчас не об этом.

Конечно же, чтобы помочь сотруднице с переездом были мобилизованы все молодые сотрудники отдела. Выезжала она с пятого этажа «хрущевки», а вселялась в новую девятиэтажку на верхний этаж. Лифт, как водится, на время переезда жильцов отключили – типа, «чтобы не сломали и не поцарапали мебелью». Барахла было много, особенно книг и книжных шкафов и полок – семья то интеллигентная.

Нас было четверо, все молодые тренированные парни 25 – 30 лет. Один из нас – Сметанин, даже в горы ходил не раз. Потрудиться пришлось на славу. Сначала тащили все вниз, затем грузили в огромный тентованный грузовик, затем разгружали и тащили все пешком по лестничным маршам на девятый этаж.

Короче, к моменту завершения переезда у всех нас дрожали руки и ноги от усталости и напряжения и ничего не хотелось, кроме как где-нибудь приткнуться и молча полежать, вытянув ноги. Хозяйка в благодарность накрыла стол. У нас от усталости аппетит пропал, но не обижать же ее отказом. Присели. Выпили по одной – появился аппетит, выпили по второй – заговорили, выпили по третьей и Сметанин глубокомысленно изрёк.

- Теперь я знаю, почему грузчики пьют…

Smooth, спасибо, картина маслом- для души!))

ВИП – рыбалка.

Было это в середине восьмидесятых. К Константиновичу на рыбалку в Чапунь приехали ВИП – персоны: зам. министра, проректор одного из ВУЗов, директор столичного торга. Привезли с собой, модную в те времена штуковину – электроудочку. Приехали в пятницу после работы. Уже темнело, но желание испытать новую снасть гнало на берег Березины в Малую Чапунь. Дороги туда в то время не было, гравейку насыпали позднее, после того, как первый секретарь райкома не смог проехать на «Ниве» к реке на рыбалку.

Троица ВИП – персон в сопровождении Константиновича, надев болотники и захватив электроудочку, мощный аккумулятор, немало водки и закуски (директор торга постарался), двинулась через гребли к реке. Греблями местные называли заболоченные низины, залитые водой, где местами, в давние времена была уложена гать, которая на тот момент, почти сгнила. Пройти по ней можно было только хорошо зная тропу, так как, бревна гати были погружены под черную торфяную воду. Пришлось рыбакам брести по топи выше колена почти три километра.

Удачно добравшись до берега, развели костер, так как уже стемнело и решили поднять по «сотке» за рыбалку, но увлеклись и под хорошую закуску «уговорили» всю, взятую с собой, водку.

- Из-за острова на стрежень… - звучал в ночи почти шаляпинский бас проректора, самого крупного из ВИП - персон. Исполнял он эту песню, поставив стограммовую рюмку водки на свой лысый череп и не расплескав, при этом, ни капли. Затем, чтобы доказать, что он не пьян, танцевал «Камаринскую» с рюмкой на голове, но тут уж не расплескать ему не удалось. Остальные уже плохо держались на ногах и Константиновичу с трудом удалось не пустить горе-рыбаков на воду и уговорить вернуться ночевать в деревню.

Обратный путь занял несколько часов… Аккумулятор от комбайна вызвался тащить назад самый мелкий из ВИП - персон и, соответственно, самый пьяный, поскольку, пили поровну, по полной. По сухому он еще, как-то шел, но дойдя до гати, стал спотыкаться о затопленные скользкие бревна и падать в торфяную жижу, окунаясь с головой и пуская пузыри. Тридцатикилограммовый аккумулятор в рюкзаке при падении придавливал ВИП – персону к земле, а точнее, к жидкой грязи, не давая ему поднять голову, чтобы вздохнуть. Если бы не Константинович, который шел рядом, он так бы и захлебнулся грязью в первой же гребле. Когда его ставили на ноги и предлагали отдать нести аккумулятор другому, он категорически возражал и продолжал его тащить. Очень упорным оказался зам. министра, видимо, поэтому так продвинулся по служебной лестнице.

- Плюх! Буль-буль, - слышалось в темноте через каждые пятьдесят метров. Это зам. министра опять проверял наощупь устройство гати и глубину грязи над ней. Остальные тоже не раз окунулись в темноте в болото, вывозились, как черти, в черной торфяной жиже.

Жена Константиновича была шокирована внешним видом ВИП – персон после их возвращения и не пустила их в дом ночевать, отправив спать на сеновал.

Назавтра к полудню они проснулись и начался подсчет потерь. При падениях из аккумулятора выплескивалась серная кислота, которая прожгла рюкзак и адидасовский спортивный костюм заместителя министра со стороны спины. Удивительно, но сама спина не пострадала. Основной электронный блок электроудочки в потемках потеряли в грязи, при форсировании болота. Одежда остальных за ночь подсохла и торфяная грязь на ней затвердела, как бетон в фильме «Джентльмены удачи». При сгибании могла сломаться. Эта же черная грязь засохла и на телах и лицах ВИП – персон. Пес Душман в испуге убежал со двора, когда после пробуждения, троица спускалась с сеновала.

Нагрев воды, горе-рыбаки долго отмывались, приводили себя в порядок, стирали одежду. О рыбалке даже разговора не заводили. Отмывшись и прочмыхавшись, извинились перед хозяйкой за свое непотребство и отбыли в столицу.

- Хорошо расслабились, - сказал директор торга, пожимая руку Константиновичу перед отъездом. – Надо будет повторить.

- Свинья грязь всегда найдет, - резюмировал Константинович, глядя в след удаляющейся машине.

Причуды карася.

Пожалуй, нет более известной рыбы, чем карась. Любой рыболов знаком с ним с детства и у большинства карась, наряду с окунем и плотвой, был первой в жизни, пойманной рыбой. Не буду повторять прописные истины из рыболовных книг, журналов и сайтов о его характеристиках и повадках. Отмечу только одной строкой общепринятое представление о нем: мирная карповая рыба, активная в весенне-летний период, впадающая в оцепенение в наших широтах в зимний период. Что это не совсем так, убедился не раз на собственном опыте.
Мирная рыба – значит не хищник и на блесну не клюет, однако, я сам поймал карася на довольно крупную колебалку. Если бы это случилось не со мной, никогда бы не поверил, посчитал бы рыбацкой байкой. Карасиха клюнула, как положено, ртом, при равномерной проводке блесны через место на пруду, где неоднократно были замечены всплески рыбы. За мою, более, чем сорокалетнюю, рыболовную жизнь, это второй случай поимки карася на блесну. Первый был при мне с моим другом Александром Федотовым. Семисотграммовый карась был пойман спиннингом на небольшую колеблющуюся блесну, но тогда карась отцепился в подсаке и мы не были на все сто уверенны, что он клюнул ртом, а не забагрился за голову. Поклевка карася на мою блесну случилась 16 сентября. В этой самке оказалась перезрелая оранжевая икра вместе с незрелой серой. Почему-то своевременно не отметалась.
Неоднократно карась ловился мною со льда зимой. Натолкнул меня на мысль написать этот очерк случай, произошедший 6 февраля на водоеме возле деревни Забродье в Столбцовском районе. Развлекаясь ловлей окуней со льда на мотыля, на игру, на границе чистой воды и отмершей, опустившейся на дно растительности, увидел не характерную для окуня поклевку на подъем. Кивок задрался вверх. Подсек и почувствовал, что кто-то увесистый «получил по губам». Подумал, что сошел неплохой окунь-горбач. Продолжил ловить на игру в этой лунке и ситуация с подъемом кивка повторилась, но уже в мою пользу. На льду оказался красивый карась под 200 граммов. Подошел поделиться этой диковинной новостью к коллеге, ловившему недалеко от меня, а у него подледных карасей оказалось целых три. Ловил он на «козу» с двумя крючками на игру, с подсадкой мотыля. Надо сказать, что день был ясный, солнечный, что, видимо, привело к кратковременной активизации карася, так как поклевки были только с 13 до 14 часов. Ни до, ни после, ни у меня, ни у соседа карась не клевал, ни на игру, ни со дна. Попадались не раз мне караси со льда и на водоемах Дзержинского района, но ближе к весне – в марте. Но, все-таки, это единичные случаи и целенаправленно ловить карася зимой в Минской области нет смысла - потеря времени.
То, что карась одна из самых капризных рыб, знает большинство рыболовов. Для примера приведу пруд возле деревни Собковщина в Столбцовском районе. С рыбалки на этом пруду я всегда возвращался с хорошим уловом карасей, что волновало моего друга, но его поездки туда были неудачными. Делал он все правильно: ловил с рассвета, закармливался «Трапером», использовал пахучие растительные насадки, а результата не было. А ловился «хитрый» карась только вечером, после захода солнца за бугор и только на червя, без всякой прикормки и какой карась – до 700 граммов весом. Узнал я об этих хитростях однажды, просидев без единой поклевки с 16 до 20-15, а с 20-15 до 21-45, пока не стемнело, поймал 17 карасей, общим весом более 7 килограмм. Рыбацкий Бог наградил меня за терпение.
Но однажды, на этом пруду я поймал много карася днем. Была жаркая, даже душная, погода, середина дня, бесклевье. Вдруг на юге стало темнеть, потянул ветерок и из-за горизонта стала выползать громадная черная туча. Ветер усиливался, переходя в штормовой, погнал волну вдоль моего берега и среди этих волн стали появляться, как дельфины в море, спины крупных карасей. Я забрасывал матчевую удочку с тяжелым поплавком и червем на крючке поближе к этим спинам и незамедлительно следовала поклевка. До грозы я успел выхватить около десятка крупных карасей, после чего влил такой ливень с канонадой грома, что я уже боялся, что не вернусь домой живым. Молнии били в землю, буквально, рядом со мной. Вымок до нитки, плаща с собой не было. За пол часа гроза прошла и ветер стих, но стих и клев, как будто рыбьи спины в волнах и быстрые поклевки мне привиделись. И только караси, ворочаясь в садке, напоминали, что это правда.
Этот привереда даже в червях хорошо разбирается. Ловил я однажды на небольшом деревенском пруду. Рядом за кустом ракиты примостился местный рыбак. У него клюет – слышен плеск вываживаемых карасей, а у меня нет. Спросил на что он ловит, ответил на червя. У меня тоже черви, свеженькие навозники, а не клюет. Через час мужик засобирался домой. На селе полно дел по хозяйству, долго не половишь. Попросил у него пару червяков, он оставил мне всю банку. Так вот, в банке были обыкновенные серые дождевики, а не навозники. Нацепил дождевика и дело пошло – стал и я тягать карасей.

Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.

Цена олешин.

1
Загон подходил к концу. Все ближе были слышны крики загонщиков и удары по стволам деревьев, а зверь не вышел.
- Опять пусто, - подумал Леонид Петрович, стоя на номере. – Пусто, да не совсем. Кое что полезное для себя я увидел.
Леонид Петрович не первый год руководил районом, чувствовал себя в нем хозяином. Обладая харизмой и организаторскими способностями, имея хорошее образование, смог за эти годы вывести район из отстающих в передовые. Заработал авторитет среди руководителей, был на хорошем счету у губернатора. Любые пожелания Хозяина, в какой бы форме они не звучали, воспринимались подчиненными как руководство к действию и исполнялись беспрекословно.
За годы руководства районом в живописном месте вырос просторный коттедж, множество помещений которого требовало отделки, а Леонид Петрович предпочитал натуральную древесину любым современным отделочным материалам. Особенно нравилась ему ольха, которая сразу после среза окрашивалась собственным соком в красивый оранжевый цвет. Имеющая яркую текстуру, хорошо обработанная ольховая доска выглядела на стенах идеально.
Строилась баня, на отделку парилки которой тоже нужна была лиственная древесина.
- Сколько руководителей погубили эти коттеджи, - иногда думал председатель. – Но если действовать с умом и осторожно, ничего плохого не должно случиться.
- Федорович, подойди-ка ко мне, - сказал Леонид Петрович после окончания загона, набрав по мобильному директора лесхоза, стоявшего на номере неподалеку.
- Ты не сильно победнеешь, если я заберу вот эти олешины? – спросил он подошедшего директора, глядя на рощицу из стройных, зрелых, пятнадцатиметровых деревьев, почти без сучьев.
- Для вас, Леонид Петрович, всегда пожалуйста, - ответил Федорович.
- Ну, так я на днях пришлю лесовоз и людей. Твоих задействовать не будем, чтобы никто ничего не знал. Найдешь способ уладить финансовые вопросы?
- Это мелочи, Хозяин. Не беспокойтесь.
На том и разошлись.

2
Коля давно работал лесником. Платили не много, но за работу держался. Все-таки лучше, чем полеводом в колхозе. По складу характера он был добросовестным и ответственным, на работе не сачковал и был на хорошем счету у лесничего. Имея неплохую профессиональную подготовку, хорошо разбирался в деревьях. Одних только видов ив знал больше десятка, чем любил щегольнуть перед другими лесниками и начальством.
Обход у него был обширный. В него входили Великий бор и Малый бор – старый и молодой ельники, заболоченный лиственный лес за Широкой дорогой, сосняки, березняки, всего за день не обойдешь. Свой лес он хорошо знал и любил. Особенно нравились ему ольховые деревья, растущие вдоль Широкой дороги – зарастающей заброшенной грунтовки, которой перестали пользоваться в связи со строительством новой гравейки.
Вот и в этот день, выходя на Широкую дорогу, он думал полюбоваться этими деревьями, а увидел вырубку, сверкающую свежими оранжевыми пнями и усыпанную ветками и целыми верхушками спиленных деревьев, от чего замерло сердце и перехватило дыхание. Что это не лесхоз работал, он понял сразу. Слишком по варварски все было сделано, сейчас лесхозы так не работают. На лицо была самовольная порубка, а точнее, кража леса в больших объемах. Придя в себя, лесник пересчитал пни и направился в лесничество докладывать начальству.
- Никита Васильевич! У меня на обходе лес украли, - сказал Николай, заходя в кабинет к лесничему.
- Лес, говоришь, украли? – разыграл удивление лесничий. - А ну-ка поподробнее, что, где, сколько?
- На Широкой дороге, двадцать четыре пня деловой ольхи, кубов за тридцать будет.
- Куда-ж ты смотрел, разиня? - стал кипятиться Никита Васильевич.
- Так я же две недели подряд с утра до вечера, по вашему указанию в бригаде стойку резал под Черневичами. Вот на обход и не ходил. Надо милицию вызывать, - ответил лесник.
- Милицию, говоришь? А знаешь, что я на этот счет думаю? Что ты сам, в сговоре с кем-то этот лес украл. И все так подумают, в том числе и милиция. А что? Зарплата маленькая, трое детей, которых кормить надо, да и выпить ты любитель, а на все это деньги нужны. Вот и решился на преступление.
- Да не крал я, клянусь, - закричал в сердцах Коля.
- Тихо! Слушай дальше. Милиции нашей повесить на тебя это преступление – раз плюнуть. Мотив есть. Подержат в кутузке пару суток, отобьют почки и печень и признаешься даже в том, чего не делал.
- Что же делать? – спросил чуть не плача Николай.
- Если не хочешь сидеть, то никакой милиции. Заактируем порубку и взыщем с тебя ущерб в пользу государства. Сейчас прикинем сколько получится,- сказал лесничий, доставая калькулятор.
Пощелкав пару минут клавишами, он сказал. – Да, немало получилось.
И назвал сумму.
- Да это же больше, чем я за год зарабатываю! Где я возьму такие деньги? – воскликнул Коля, услышав цифру.
- Будем высчитывать из зарплаты.
- А чем же детей кормить?
- Да не переживай ты так. В конце концов, это не смертельно, - закончил разговор Никита Васильевич.
- Кому как, - ответил лесник и вышел из кабинета.
Вернувшись домой, Николай взял вожжи со стены в сенях и пошел в сарай…
Похоронили Колю на краю кладбища, в стороне от других могил.

Пруд Собковщина и его обитатели.

Водоем у деревни Собковщина Столбцовского района – один из моих любимых. Ловлю на нем уже два десятка лет и за это время наблюдал волновую динамику развития и угасания популяций разных видов рыб в нем.
Когда я впервые стал здесь ловить, пруд был зарыблен мелким стограммовым карпиком, который цеплялся на любую растительную насадку, особенно хорошо на манное тесто. Детки ведь любят манную кашку. Через год карпик подрос и стал клевать пореже и не на все подряд, но вперемежку с ним стал попадаться серебряный карась. Спустя пару лет, карп практически перестал клевать на удочку и зацепить его можно было лишь по весне, случайно, во время ловли карася. Чаще всего такая поклевка «автобуса» - так местные очень метко называли крупных карпов, на карасевую снасть заканчивалась ее обрывом. Последние из этих «автобусов» пару лет назад еще вскидывались изредка на поверхности пруда, но ловились крайне редко.
Зато популяция серебряного карася с каждым годом увеличивалась, росли его размеры, что обеспечивало результативную и захватывающую ловлю его в течение десятка лет. Как я его ловил описано в других моих очерках, в частности «Причуды карася». Во время нереста на мелководье тростник и хвощ ходили ходуном и стоял такой плеск, что казалось, что кто-то бросает в воду здоровенные булыжники. Подкравшись, можно было созерцать особи в килограмм и более весом.
Со временем, параллельно с карасем при летней ловле стала попадаться неплохая плотва – 200-300 граммов весом. Клевала она чаще всего на шарики пенопласта при ловле на фидер.
Таких крупных пескарей, (более 15 см длинной), как здесь я никогда не ловил, но сейчас они практически исчезли.
Особо хочу выделить окуня. В первые годы моей летней ловли на Собковщине он попадался крайне редко, может быть из-за того, что в те времена я предпочитал растительные насадки. Потом я стал ездить сюда на лед и оказалось, что зимой здесь можно поймать только окуня, причем обыкновенного «матросика» 50-70 граммов весом, но много. Иногда наши уловы исчислялись сотнями штук. Сложилось мнение, что водоем заселен этим тугорослым окуньком, так как часть пойманных матросиков являлись самками с икрой и другого, крупного окуня здесь нет. Так я считал до одного февральского дня, когда к полудню мне уже надоело дергать на мотыля этих матросов и я решил попробовать безмотылку. У меня была любимая, сделанная мастером под заказ, позолоченная мормышка с красной и желтой бусинками, на которую окунь на любом водоеме реагировал безотказно. Ловил я на краю русла затопленного канала, так как перепад глубин между двумя находящимися рядом лунками составлял до полуметра. Опустив безмотылку в более глубокую лунку и постучав ею по дну, успел с частой дрожью приподнять ее на пару сантиметров над дном, как тонкая леска зазвенела от напряжения. Моему удивлению не было предела и в голове роились мысли, кто же это там повис? Аккуратно заведя рыбу в лунку и ухватив рукой за голову я достал на лед великолепную икряную самку окуня весом 400 граммов. Спрятав ее от завидущих глаз соседних рыболовов, опустил в лунку мормышку, не особенно веря в успех и считая эту поклевку случайностью. Однако, следующий окунь, чуть поменьше первого не заставил себя ждать. Дальнейший лов стал делом техники и главной задачей было уберечь от глаз соседей выловленных рыб и не дать повода себя оббурить.
Таким образом и в этом месте я ловил крупных окуней несколько лет подряд. Хотя «золотую» мормышку какой-то монстр вскоре у меня оторвал, я накупил похожих на нее и успешно на них ловил. Клевало лучше всего в ясную, морозную погоду во второй половине зимы. Результаты этих рыбалок видны на фото, а соседние коллеги по рыбалке, использующие мотыля, довольствовались матросами, не подозревая, что в водоеме есть более достойные трофеи.
К сожалению, все когда-то кончается, и плохое и хорошее. В последние годы крупный окунь на Собковщине не ловится ни на безмотылку, ни на блесну, да и мелкий стал клевать хуже и реже. А в этом 2016 году, два зимних выезда туда закончились поимкой десятка ершей, не считая мелюзгу с мизинец. Куда девался окунь? Неужели задохнулся от недостатка кислорода летом во время жары и цветения водоема? Вода была как кисель.
Уже несколько лет на этом водоеме БООРом организована платная рыбалка в летний период, а зимой, как мы убедились недавно, там ловить нечего.
Вот итог моих наблюдений за судьбой одного водоема.

Про картошку...
Дело было лет десять назад.
Работал я тогда в Москве и жил на с'емной квартире.
Захожу как то вечерком в "Перекрёсток", прикупить на ужин продуктов. Вижу картошку импортную - розовенькая, румяненькая, аппетитная, прям слюнки потекли.
Я и прикупил пакетик за дурные деньги. Принес домой, часть сварил и стал кушать. Вкус никакой.
Остатки завернул в пакет и положил в шкафчик. Да и забыл надолго.
Пролежала там картошка месяца три. Обнаружил я её случайно во время генеральной уборки. Ну, думаю, пипец - сгнила. Открываю пакет, а она там такая же румяная, розовая, аппетитная... Как только с грядки. Это ж сколько в ней всякой дряни, что она за столько времени даже не повяла...

Эх...

А я хохмочку расскажу.
Есть у меня коллега по работе - мужичок моего возраста, цепкий хваткий, за все берется и все у него получается. Рыбак, кстати, на этой почве часто лясы точим - кто, где, кого и сколько. Иваныч, начальник складского хозяйства, в подчинении много народу и несколько складов. А на одном из складов хранится картошка, много картошки. Так много, что приличными словами очень сложно объять это количество, и даже попытаться представить это количество лично у меня никак не получается. Картошка хорошая - и по внешнему виду, и по вкусу, особенно, драники из нее изумительные получаются, да и просто жареная отменная.
Это преамбула для лучшего понимания сути. Далее от первого лица.

"....Заработался я что-то, и вдруг так остро захотелось картошки жареной, да не абы-какой магазинной, а нашей твердой, желтенькой. Позвонил кладовщику своему, попросил чуть-чуть совсем, буквально на одну жарку. Принес. Полетел я домой скорей в предвкушении. Прилетаю, а там старший сын пришел и обучает мать что-то там на компьютере делать. Она вдруг для себя "Однокласники" открыла и никак закрыть не может - все хозяйство побоку, до утра сидит, ни на что, даже на мужа с работы не отвлекается. Это, стало быть, картошку жарить мне никто не собирается. Придется самому, и хоть я ее ужасно не люблю чистить, но умею и могу, тем более, не много. Почистил, порезал, жарю. Рот слюной наполняется, но я терплю и думаю, как вот-вот прямо с пылу с жару с огарочками как сожру целую сковороду, и никому ничего не оставлю, пусть "Однокласники" их кормят. Все, готова картошка, можно есть, но вдруг страшное опасение наступает на горло моему аппетиту: а откуда он (кладовщик) ее брал? Дело в том, что вскрыты два бокса - обычный и экспериментальный, который я называю "газовой камерой", и в котором картошку обрабатывали каким-то газом, чтобы не росла. И вот знаю, что ничем она ни по вкусу, на по составу не отличается от обычной, но есть не могу, прямо ступор у организма наступает. Не поленился, позвонил кладовщику, спрашиваю, откуда брал.
- Так из седьмого, наверное, - говорит.
Ах ты ж етит твою!!! Стоял бы рядом - убил бы прямо вот этой сковородой. Седьмой это ж как раз он и есть. Обругал его матерными словами, сковороду с пылу с жару вывернул в мусорное ведро. И так обидно стало и что голодный, и что картошку чистил, и что жена в "Однокласниках"...
Звонит телефон, снова кладовщик:
- Иваныч, я у ребят уточнил: картошка твоя из девятого, кушай на здоровье!

Взял в холодильнике холодную сырую сосиску, сожрал и пошел спать..."

Старик и Море.

Сергеич – пенсионер со стажем. Вышел на пенсию полтора десятка лет назад, как и положено, в шестьдесят. Годы давали себя знать физически и он ненавидел себя немощного, неспособного уже сделать то, что раньше делал с легкостью, однако, в душе не чувствовал себя стариком. Впервые осознать свой реальный возраст заставил вопрос, который задал ему лет двадцать назад незнакомый мужик, лет под сорок.
- Как улов, отец? – спросил он Сергеича, обгоняя его на дамбе Заславского водохранилища.
- Какой я тебе отец? Я же еще молодой, - было первое желание ответить, но в ту же секунду, осознав свой возраст, он смешался и ответил что-то односложное.
- Действительно, я бы мог быть его отцом, - засела в мозгу мысль. – Я уже старый.
Мужчина, становясь старше, продолжает жить привычной жизнью, сложившимися интересами и увлечениями, что позволяет ему чувствовать себя намного моложе реальных лет, не замечать, что годы то ушли. Увлечением, а лучше сказать страстью Сергеича была рыбалка.
Вот и сегодня, выйдя из семичасовой электрички на остановке «Минское Море» и пропустив вперед, всегда спешащий рыболовный десант из двух сотен человек, вооруженных бурами, громыхающих ящиками, он неторопливо направился к дамбе.
- Далеко не пойду. Дойду до шестого фонарного столба на дамбе, а от него полкилометра на «Юность» и сяду, - думал старый рыбак.
Много повидавший бур с облезлой краской на шнеке тащить было тяжело, но Сергеич не мог позволить себе выйти на лед невооруженным и просить у кого-нибудь его просверлить лунку. Он считал это моветоном, можно и на грубость нарваться.
- К сожалению, у следующего поколения белорусов не воспитано уважение к старости, - думал старик, медленно двигаясь к намеченной точке. – Если старик, то сразу на ты, и разговор обычно, как с неполноценным, пренебрежительно – насмешливый.
Однажды Сергеич рыбачил на платном пруду. Заплатил червонец, накачал лодку и стал спиннинговать, а поклевок все нет. Подплыл к руслу, где на дне затопленный кустарник, а прямо над этим кустарником заякорился рыболов и швыряет блесну во все стороны, окупировав самое клевое место. Сергеич, не подплывая близко, стал делать забросы, чтобы хоть чуть-чуть захватить затопленные кусты, в то же время не мешая рыбаку, а тот назло забросил так, чтобы лески перехлестнулись.
- Ну что, дед, докидался? Отцепляй теперь, - и начал во все горло кричать своему другу, который рыбачил поблизости что-то типа, – Вот старый хрыч, выпросил у бабки червонец на рыбалку и думает, что он тут все может,- обильно сдабривая это матерщиной.
Принял этот дохляк Сергеича за старика, видимо из-за седой бороды, а что за этой бородой здоровый стокилограммовый пятидесятилетний мужик издалека не разобрал. Стерпеть этих публичных выступлений Сергеич уже не смог. Подплыв вплотную к лодке хама и взявшись за бортовой леер, он сказал. – Еще одно слово и будешь купаться.
Вывернуть этого сорокалетнего хлюпика в воду из лодки он мог одним движением руки. Когда грубиян рассмотрел побледневшего от ярости, Сергеича вблизи, у него «мову адняло», глядел выпучив глаза, моментально заткнувшись.
- Тогда я был еще физически крепким и смог постоять за себя, а если бы это случилось теперь? – с такими мыслями старик подошел к месту лова и стал раскладывать бур. Он уже не раз ловил на этом месте и редко оставался без улова.
- Ну вот, любимое мое Море, я опять пришел. Не обидь старика, - прошептал Сергеич пробурив рядом две лунки и опуская в них прикормку из молотых семечек и панировочных сухарей. За долгие годы он убедился, что этот состав для заславской плотвы самый рабочий и не нужны никакие дорогие «Траперы». Опустив в лунки две удочки – одну с поплавком и крючком, а другую со свинцовой мормышкой-овсинкой, старый рыбак погрузился в свои мысли и воспоминания, ожидая поклевки.
- Как хорошо, что когда-то додумались построить Заславское водохранилище – мое любимое Море. Что бы я делал на пенсии зимой, если бы его не было, где бы ловил? – думал он.
Рыбачил Сергеич на Море в основном зимой. Начиная с весны и до поздней осени он проводил время на даче и рыбачил на окрестных водоемах. На Заславском бывал и летом и успешно ловил плотву на фидер, но с дачи ехать сюда было далековато и случалось это редко. Зато зимой красота – любое место по льду доступно, лови где хочешь. В первые годы после выхода на пенсию, Сергеич зимой ездил на рыбалку на Море, как на работу – почти каждый день и не он один такой был. В утренней электричке или в салоне 227 автобуса все лица рыбаков были наглядно знакомы, хотя мало кого он знал по именам. Все-таки, он любил рыбачить в одиночку, не любил шумных компаний и выйдя из вагона старался отделиться от толпы, хотя по пути на рыбалку или с рыбалки был не против обсудить с коллегами по увлечению клев и уловы. Вспомнилось, как хорошо клевал на Море подлещик в 2000 – 2002 годах, когда не надо было его долго искать, а сядешь на русле возле дамбы или напротив Краба, закормишься и через двадцать минут пошли подъемы кивка или поплавка. А как здорово клевал окунь на буграх недалеко от Камышового острова или плотва на русле за Лосиным. Подняв глаза от лунки, Сергеич переводил взгляд с дамбы на Краб, на острова, на Лапоровичи, на «Юность» и в памяти всплывали удачные рыбалки, связанные с этими ориентирами, а сколько еще было неудачных…
Будучи по моложе старик любил одновременно с ловом на удочку, выставить пяток ставок на щуку и нередко были сработки. Особенно эффектно проходило вываживание, если срабатывала жерлица среди толпы рыболовов. Тут уж Сергеич любил провести мастер-класс для сбежавшихся со всех сторон посмотреть, рыбаков.
От этих мыслей старика отвлек оживший поплавок в одной из лунок, который два раза дернулся и всплыл. Рыбак подсек и вытащил на лед яркую, стандартную для Моря, стограммовую плотвицу.
- Спасибо за поклевку, Море. Давай еще, - улыбнулся старик, но дальше опять затихло.
- Эх, были бы силы, пробурил бы десяток лунок, закормил и бегал бы по кругу, выдергивая из каждой по паре штук, - подумал он, вспоминая привычную в прошлые годы методику ловли. – А тут две просверлил и пять минут отдышаться не мог.
В отсутствии поклевок, он опять погрузился в свои мысли.
- Ну почему с каждым годом все становится хуже, а не лучше? Взять ту же рыбалку на Море, не говоря уже о всем остальном, глобальном. Ходил регулярно многие годы 227 автобус к Крабу, всегда с утра забитый рыбаками, так нет же, надо было скорректировать расписание и ходит он теперь всего пару раз в день. Электрички тоже не все на Море останавливаются и что делать старикам, которые уже не могут иметь или водить машину? Дома сидеть, смерти ждать? Никто о них не думает. Не зря шутят, что лучший гражданин для страны, это тот который всю жизнь вкалывал и умер в день выхода на пенсию.
Поплавок дернулся и медленно поплыл к краю лунки. После подсечки еще одна красноглазая красавица запрыгала на льду.
- Однако, опять на крючок, а мормышку сегодня не хочет. Да и клюет на мотыля слабовато, зря не сварил «звездочек», - подумал рыбак.
Последние годы он значительно реже стал бывать на Море, тяжеловато стало добираться. Очень редко стали встречаться в вагоне знакомые лица. Время здорово проредило ряды знакомых коллег по увлечению, но Сергеич не сдавался. Иногда буквально, заставлял себя собраться и ехать на рыбалку и приехав на лед ни разу об этом не пожалел.
- Буду ездить, пока ноги держат, - говорил он себе.
Поймав еще несколько рыбешек, он глянул на часы.
- Скоро два, надо собираться и топать на электричку. Кот Оникс уловом будет доволен, не придется покупать ему салаку. Что-ж, спасибо, любимое Море, за рыбалку. На следующей может больше поймаю. А будет ли она? – подумал старик, сматывая удочки…

Smooth, спасибо за Ваши рассказы.