Поржать

http://fishki.net/comment.php?id=42584

Улыбнуло.

Добавлено через 3 минуты
- я в большой заднице
- Это хорошо... из маленькой труднее выбираться..)
-------------------------

Cидим сейчас в столовке, обедаем. Девушка напротив некоторое время что-то ищет взглядом на столе, потом обращается к нам: "ребят, у вас перец не стоит?" меня порвало моментом, соседа — секунд через 5, чуть позже сдерживали смех уже всем столом.
-------------------------

Супруги разошлись, но проживают по безвыходности на одной площади.
Он:
- Пожрать дашь?
- Нет!
- А рубашку погладишь?
- Нет!!
- А дашь?
- Только раком.
- Почему???
- Глаза б мои тебя не видели!
-------------------------

Девушка приходит в салон красоты:
- Хочу гладкую кожу и большие блестящие глаза. Сколько стоит?
- 1500.
- Баксов, за операцию?
- Рублей… за противогаз…
-------------------------

2 Сузумар +5 за плагиат

У меня жена - адвокат.
Напечатаю и повешу ей в приемную.
Интерестно - сколько провисит?...

+1
ещё вспомнилась шутка о степени проявления тупости в выражении лица.
1. туповатое лицо
2. тупое лицо
3. лицо Брюса Виллиса. :mrgreen:

Эмоции киноактеров :D

плагиат

_________________________________

Можно понять по-разному:
***

Dervik
бу гага
я даже распечатал и дома на стенку повешу. пусть про себя больше узнает.

--xxx: кажется, я открыл новую вариацию "закона бутерброда"
--xxx: свежеприготовленный горячий бутерброд с плавленым сыром падает сыром вниз ПРЯМО НА ГОЛУЮ НОГУ БЛЯТЬ!
---------------------------------------
обсуждение двд плеера:
- Неужели кто-то еще ставит защиту от детей?!
- У меня племянник 8 лет поставил защиту, чтоб родители не мешали мульты смотреть.
---------------------------------------
xxx: ПриФфФетиГ соЛныСко =** КаГ ДеЛИффФки??! МнУ СейФас ф БольНичькУ иДеть)))
yyy: к логопеду?
---------------------------------------
(bash)

Письма клиентам пишутся гораздо приятнее если сокращение г-н
расшифровывать как Gондон

еще много...много...много...раз......

Dervik
...и будет...

Отвратительные женские привычки, глазами мужчин

Смотрит сериал и засыпает, а стоит переключить на футбол, сразу просыпается и кричит: «Я же смотрю!»

Надев колготки, подпрыгивает и пытается себя в них приподнять, как барон Мюнхгаузен.

Может убить кучу времени и денег на наращивание ногтей, чтобы потом один сломать и прореветь весь вечер.

Часами болтает по телефону - даже когда уже его из розетки выдернешь, она всё равно ещё минут сорок потрещит.

Во сколько надо выйти из дома, чтобы в 18-30 быть, к примеру, в гостях, если известно, что путь из дома до гостей занимает 45 минут!? Её ответ - в 18-30!

Переодевается ещё минимум пару раз после того, как говорит: «Ну, всё, я готова!»

Очень быстро тупит ножи.

Постоянно отстаёт, когда вы бежите на трамвай.

Планы на выходные у неё всегда появляются за пятнадцать минут до вашего выхода на рыбалку.

Когда ты уже убегаешь, потому что опаздываешь, просит быстренько почистить ей сапоги.

Как можно зайти в магазин за хлебом и истратить семьсот рублей?! И при этом забыть купить хлеба.

Ты только купил «Спорт-экспресс», только собрался с ним в туалет, а на нём уже почистили рыбу или свеклу!

Постоянно прячет мужские носки в стиральную машину.

Начинает смеяться, хотя ты ещё не закончил рассказывать анекдот. А когда ты закончил рассказывать, спрашивает: «И что?» или: «А он что?»

Жужжит феном во время футбола.

Или во время матча подсаживается с фразой: «Ну поговори со мной, а?» А во время «Дома-2» - никогда.

Вообще, когда показывают футбол, у нее два дела: одно справа от телевизора, другое слева.
А когда наши проиграли, обязательно поинтересуется утром, как они сыграли.
Да ещё добавит: «А, я ведь говорила, что проиграют».

Практически всегда просит футбол или новости сделать потише. Видимо, ей плохо слышно, как гремят кастрюли или шумит вода в раковине.

Не поднимает за собой стульчак.

Дурацкая привычка помнить все дни рождения! И ещё - когда и что у неё из одежды куплено. Нормальные же ещё сапоги!

Да, сапоги. И сапоги, и сапоги, и сапоги. Вот свет клином сошёлся на этих осенних сапогах, которых у неё нет или которые уже совсем износились или в которых уже стыдно на улицу выходить или которые уже не носят. То же самое относится к шапкам, шубам и прочей ерунде.

Храп. И критические дни. И сапоги.

Когда ты уже вышел из магазина и завёл машину, она звонит по-сотовому и говорит: «Заодно ещё возьми чего-нибудь к чаю!»

Спрашивает: «А ты помнишь, какой сегодня день?» Вместо того, чтобы просто сказать.
Обижается, если на 8-е Марта ей тоже подарить галстук или носки.

При стирке карманы никогда не проверяет, зато если одежда висит на вешалке, то обязательно проверит все карманы и не раз.

Регулярно забывает, любит ли её муж, поэтому постоянно переспрашивает его об этом.

PS извиняйте если было :)

Представляю, трусы с таким шлепком к потолку, аж брызги летят на стены!

Дорогие девушки. Не можете никак понять, нравится ли вам молодой человек? Проведите с ним вечер. По возвращению домой - разденьтесь.
Подбросьте трусы к потолку...... Прилипли?.... Значит нравится.

Взято с http://forum.oko.by/forumdisplay.php?f=101

МЕДВЕДЬ И ДРУГИЕ
(c) Евгений ШЕСТАКОВ

Когда померкло небо и все живое позатыкалось, Пятачок с Винни Пухом
одновременно подняли каждый свою плиту и вылезли на поверхность.
Ночью Новодевичье выглядело по-иному. Жизнь не жизнь, но что-то
приходило в движение. Целенаправленно перемещаясь, осмысленно
перешептываясь и собираясь в некие общества. Молча пожав кости друг
другу, Пятачок и Винни Пух направились к могиле Совы. Та уже
надсадно кряхтела снизу, не в силах сдвинуть здоровенную, "От всего
леса", плиту. Винни Пух поднял ее одной левой, другую - правую,
подавая скелету птицы.
- Все глубже с каждым годом врастает, - пожаловалась Сова.

Без перьев и глаз она была больше похожа на собранную из детского
конструктора хренотень, чем на птицу. Но никаких насмешек это не
вызывало, особенно после того, как она заново научилась летать. - А
у меня в ограде опять насрали! - беспечно сказал Пятачок. Ему, как
круглому сироте, изгою и бобылю, подобные знаки внимания со стороны
живых доставляли не особенно скрываемую радость.
- А мне цветы положили, - пробасил Винни Пух. - Правда, чужие. Но
зато много. И полпузыря оставили. Вот. Он достал из грудной клетки
аккуратно заткнутую куском газеты бутыль и поставил ее на землю.
Сова покривилась.
- Ну, и чего мы с ней делать будем? Ведь понюхать же даже нечем.
Винни Пух поскреб в затылочной части черепа. Сова была, как всегда,
права.
- А мы посидим вокруг! - с глупым видом подал умную мысль Пятачок.
- Мы будем смотреть на нее и на себя, и нам всем будет здорово!

Сова уронила предпоследнее перо, подняла, прилепила обратно и молча
опустилась на землю. Хрустя и щелкая, рядом сели Винни Пух с
Пятачком.
- Твоя очередь. - сказал Пятачок Сове.
- Помню. - отозвалась та. Помолчав немного, тронула костью крыла
клюв.
- А ведь я еще не забыла, что это такое, когда что-то чешется. И
блох помню. Всех пятерых. В лицо.
- У меня очень крупные были, - повернув к ней глазницы, сказал
медведь. - Я, когда с лежки весной вставал, они на пол сыпались,
тощие такие все. Потом обратно прыгают и кричат: "Папа! Папа! Иди
кушать! Кушать иди!"
- А меня мыли каждый день. Из шланга. С мылом. Всю жизнь, - горестно
сказал Пятачок.

- Ладно, - собралась наконец Сова, - Слушайте. Короче, абсолютно
нелетная ночь была, дождяра пер, ветрюган, а я с совами через край
хлобыстнула горенькой-то по холодку и что-то приборзела как-то сверх
меры, и говорю: "Вон ту гору видите" Вот щас - хвостом вперед, вверх
колесами, на бреющем туда-обратно слетаю?. Ну, бухая была. Короче,
все предохранители повыбивало в башке, разбежалась. Короче,
взлетела, "горку" сделала, снизилась и понеслась. Там сначала луг
был, спокойно можно нестись, только сразу мотылями всю морду
облепляет, когда по малой на сверхзвуке по темноте на максимале
идешь, а ежели задом, на форсаже, то всю :):):):) облепляет - не
продохнуть, а глаза открыты, но, один хрен, толком не видишь ни
хрена ничего и строго только по приборам летишь, а какие на хрен у
лесной, у пьяной совы приборы, поэтому строго наобум Лазаря
Кагановича, то есть по отшибленной напрочь памяти, то есть целиком и
полностью через тернии наугад, только видишь, что вот он, луг-то и
кончился, а что начинается - :):):):):)-то, как правило, не видишь
совсем.

А память, на один миг ясная, говорит: "Лес дубовый, вековой, -
говорит, - большой и очень густой"; а это же на такой скорости даже
передом голимая смерть. Но наглости-то еще в организме достаточно,
она тоже и говорит: "Не бзди, сова, прорвемся, не бзди, птичечка,
тормозной импульс нам уже не поможет"; а дятлов-дубовиков я всегда
за открытость и основательность уважала. Они по доброте половину
дупел сквозными делают и почти в каждом дереве, чтобы леснику за
туристами легче было приглядывать - и, как шилом через подушку, без
динамических потерь, всю рощу прошла, только трассерами в
благодарность дятлам мигнула и четыре румба на восток довернула,
лечу-то ряхой к земле, но Полярную звездуху краем зенки-то различаю,
а другим краем тут же фиксирую, что из-под крыла вдаль уже болото
идет, вот здесь-то уж совсем помочь некому, а кочки одна другой
вдвое выше и с каждым метром вчетверо чаще, тут и днем-то если
летать от маневренных перегрузок можно все здоровье порастерять, а
ночью только бухие за голый базар летают и пачками толстыми навсегда
гибнут, а наглости из-за малого полетного времени особо-то не
убавилось, она громко и говорит: "Дыши легче, сова, над собой не
рыдай, лучше гордо, на огромной скорости всмятку, чем всю жизнь
пугливой глазуньей на цирлах"; а я лягушек-то болотных издавна
искренне уважаю, что они квакают не из тупости, а по делу,
исключительно в тех естах, где низменно и лететь можно, а слух у
меня - дай Бог каждому половину, и по акустическим маякам я, как
дрель через простыню, без накладок в полетном графике, прожужжала и
только ухнула в благодарность сквозь клюв, да на полшкалы вираж
заложила, потому что в юности тут с рулеткой и уровнем все площадя
пешком и подскоками истоптала и собственнокрыльно привязку к каждому
кусту делала, и память давняя в сложенные ладони в ухо мне
разборчиво говорит: "По высохшему руслу ручья, через бобровую
плотину, зигзагами до самой горы..." Сова переступила костяшками и
замолчала.

- "Ну, и" - нетерпеливо спроси Пятачок. В свое время именно
любопытство его и сгубило. Сова иронически посмотрела на него. Потом
сардонически в маленькое зеркало на себя.
- А вот бобров-то я совсем не уважаю, - спокойно сказала она. -
Ручей, блин, высох давно, а они, тупари, плотину строят и строят. Да
не из дерева, тупари, а из камня. А я уже быстрее двух звуков шла.
Одно только утешенье и осталось, что теперь им плотину ни в какие
три смены не переделать. Следующий!
Медведь захлопнул открытый из почтения рот, потер голеностопный
сустав, помотал, бередя память, черепом и, осторожно трогая сквозную
дырку в нем начал:
- Ну, в общем, лицензию на меня одному потомственному снайперу
выдали. И как только выдали, лесник мне сразу и звякнул: "Бери семью
и уматывай, а то ты у него юбилейный будешь, трехсотый, он тебя из
принципа по любому найдет и из семистволки своей с двойным ночным
прицелом бронебойной бякой уложит".

Ну, собрались мы под елкой всей популяцией, даже Серега-коала из
зоопарка на полдня отпросился, и давай решать, быть, однако, или не
быть совсем. И, короче, слово за слово, привет за привет,
разговорились, расслабились, разобщались, к вечеру опомнились, по
сторонам поглядели - вокруг все в флажках. И рога гудят. И собаки
лают. И оружейной смазкой чуть ли не под носом воняет. Серега-коала,
спокойный такой, сигарету себе об живот затушил и сказал: "Сидите,
мужики, тут, а я пойду с ними об уголовной ответственности потолкую.
За меня - коалу,"- говорит,- "ему его билет по самые скрепки в
заднее хайло вгонят и на пять годов полосатый сюртук наденут".
Встал, короче, и ушел, бедняга. Даже ружья на него там никто не
поднял. Только собаки быстро в кучу сбежались, и почти сразу каждая
со своим куском в сторону отошла. Даже "Варяга" не успел спеть. Вот.
Ну, Сашка-гималайский поднялся и говорит: "У тебя, Пух, семья, а у
меня ни..." Короче, холостой был. Точнее, разведенно-бездетный. Тоже
встал и тоже пошел. Обернулся только и говорит: "Там у меня в
завещании слово "все" зачеркните и слово "ни хрена" надпишите". И
пошел.

Только лишь еще разок обернулся и говорит: "Мне, вообще-то, Пух на
тебя и семью твою плевать, просто парочку собачек задавить хочется".
И, неторопливо так, навстречу своре побрел. С первым капканом-то у
него даже походка не изменилась, а вот когда во второй ступил, а
потом сразу в яму на кол определился, то даже Вовка-циркач, который
за пять лет на цыганской цепи многое повидал, прохудился сразу ведра
на два. Ну, встал я тогда, устно попрощался со всеми, амулет свой -
сушеное яйцо Дерсу Узалы - старшему сыну на грудь повесил и говорю:
"Прощайте, медведи добрые, пойду грехи свои бурые сполна искупать,
да шкурой своей за ваши шкуры жертвенно отвечать". И - пошел. И -
зря. Можно было и не ходить.

Собакам-то вполне одного медведя хватило, а снайперу на колу в яме
вполне другого, а я, выходит, бесплатным приложением, как дурак,
вылез. Снайпер и говорит: "Ну, блин, лес! Что ни зверек - то
медведь, что ни медведь - то сам себе враг. В следующий раз, -
говорит, - не с ружьем, а с сачком припрусь!" А я ему говорю: "Вот
она медвежья шкура моя, стреляй, сволочь, в любое место!" А он на
"сволочь" обиделся и изо всех, из семи стволов как, блин, даст! И
изо всех - в молоко. Я ему говорю: "Дальтоник ты близорукий, а не
снайпер, братан, в синих очках тебе с одной собачкой надо гулять". А
собаки-то мои слова услыхали и за хозяина обиделись своего. И со
всех четырех сторон света кинулись. Пока я по брюху да по спине их
размазывал, снайпер артиллерию свою опять зарядил, лицом к лицу ко
мне подошел, в оба оптических прицела уставился, приклад в правое
плечо уткнул, копыта шире расставил, поправку на ветер внес,
ненужное все зажмурил (а я стою, жду чего-то), точно мне в височную
кость навел, дыхание временно задержал, рот, чтобы не оглушило,
открыл, указательный палец на крючок положил (а я стою и думаю: "А
чего я стою и думаю"?), и ка-ак даст!! И все опять мимо.

Медведь замолчал. Потом куда-то поглядел сквозь Сову, сквозь
внимательного Пятачка и, с сожалением глянув сквозь свои ребра на
позвоночник, закончил:
- В общем, я теперь так меркую, что если б дальше стоял и не
дергался, то и сейчас бы еще бегал бы да плодился. А так, рванулся
чего-то, побежал, да прямо на длинный острый сучок башкой и наделся.
Можно сказать, классика. Перпендикулярной рогулькой параллельно в
оба шара. А боковую дырку уже потом получил, когда менты снайпера за
превышение нормы вязать приехали и еще с порога по сторонам палить
начали. Все помолчали. Пятачок помолчал вдвойне, ожидая, что его
пригласят. Но его не пригласили, и он заговорил сам.
- Ну вы же знаете, что за один воздушный шарик я любую Родину не
глядя отдам. А тут их сразу в магазин десять разновидностей шести
цветов привезли. Кролик-покойничек еще, помню, сказал: "Вот
радости-то тебе, Пятачок! Два надуешь, один наденешь - вот
радости-то тебе, слабоумному!" Ну, я копилку свою, в виде самого
себя, разбил, тетину копилку, в виде тети, разбил, двадцать один
рубль в узелок завернул и пошел.

И как-то даже забыл, что магазин в праздник только до обеда открыт.
И внимания не обратил, что на ферме пусто, свиньи куда-то все
подевались, а в хозблоке кто-то чего-то точит. Иду себе, мысленно
новые шарики надуваю и надеваю. А скотников тоже что-то никого не
видать. А повара, наоборот, из-за каждого угла на меня смотрят и
улыбаются. Младший повар из разделочной выглянул и говорит: "С
праздником тебя, Пятачок! Хочешь, - говорит, - гречневой каши от
пуза хряпнуть"? Ну, я, конечно, не отказался, поел, дальше топаю.
Сменный повар мне из огорода кричит: "С днем солидарности всех
святых тебя, Пятачок! Хочешь, укропчику тебе в рот положу"? Ну, а
какая свинья в здравом уме откажется?

Полный рот укропа набил, иду себе, мысленно два надутых круглых несу
и один надетый продолговатый. А повариха из столовой пальчиком меня
манит и ласково так, в полголоса, предлагает: "Подойди, - говорит, -
малыш, я тебе щетинку на боках опалю, чтоб ясно солнышко у тебя на
боках сверкало". А потом меня сам шеф-повар за ручку взял и говорит:
"Магазин с парадного входа уже закрыт, но мы тебя очень любим и
поэтому, так и быть, через потайную дверку внутрь проведем". Я
говорю: "А мне тетеньки-продавщицы шарики продадут"? Шеф-повар
говорит: "Да что ты, парнишечка, сегодня же у нас праздник, они
даром их тебе отдадут, мы с ними на горячий бартер договорились!
Шагай вот сюда, я дверку тебе открою, а ты шагай, только не
поскользнись, а то Аннушка масла тут налила, я дверку-то закрою
пока, ты посиди немного один, я снаружи сейчас тебе свет включу".

Пятачок умолк. Потом прищурился на свою правую, более обглоданную
берцовую кость, поерзал немножко и закончил:
- Я, вообще-то, не такой дурак, как они там все подумали. Книгу "О
вкусной и здоровой пище" читал. Вот только не поверил в ней ничему.
Думал - художественная. В смысле ужасов. Оказалось - документальная.
Думал, пугают. Хотел спокойно высидеть сколько надо и потом с
поднятой головой выйти. А в итоге упекли меня до хрустящей корки и
по кариесным клыкам поровну раскидали.
Все в который раз выговорились. Новодевичье на минуту окуталось
тишиной. И снова стали слышны тихие шорохи. Пока над своей свежей
могилой не поднялся обугленный Буратино и не заорал через все
кладбище в розовый склеп Мальвине:
- Надо было в нарисованный очаг лезть, дура, а не в настоящий! За
Арлекином была бы сейчас и при бабках, дура! Чтоб у тебя репей в
изголовье вырос!